— Думаю, ты прав, — соглашается она с игривой улыбкой. — Но я могу это исправить.
Затем расстегиваются обе молнии — на её платье, на моих брюках. Наши сердца учащенно бьются, наши взгляды встречаются, оскорбительная ткань растекается у наших ног.
Стиль платья, с открытым плечом, требовал наличия бюстгальтера, которого, по её словам, не было в гостиничном номере Луны, поэтому она обошлась без него. Теперь, когда мой взгляд жадно перемещается с её лица на обнаженную грудь, я рад этому.
— Луна… — шепчу я благоговейным тоном, мой взгляд восхищается каждым кусочком мягкой, красивой коричневой кожи, которую я вижу.
Её яркие глаза и полные губы, волны её розовых волос и сочные изгибы, созданные для того, чтобы поместиться в моих объятиях…Я никогда так не хотел другого человека.
Стараясь не смущаться, Луна наблюдает, как я наблюдаю за ней. Встречает мой оценивающий взгляд, голод в моих глазах. Я упиваюсь ею, и всё же не могу насытиться. Не желая больше ждать, я заключаю её в свои объятия.
— Ты выглядишь как мечта, — шепчу я ей в кожу, говоря на полном серьезе.
Я не из тех мужчин, которых легко вывести из себя, но ей удалось сделать это с самого начала.
Страстно и нежно одновременно, я обнимаю её с величайшей осторожностью. С её губ срывается звук, когда я провожу языком по её ключице, продолжая спускаться ниже, оставляя восхитительные поцелуи на её разгоряченной коже. Мои губы встречают сначала изгиб её груди, затем нижнюю часть. Она восхитительна, кожа как шелк. Я глажу её руками, пока мой язык кружит вокруг одного коричневого соска, затем другого. Я облизываю каждый чувствительный кончик, прежде чем нежно пососать. Выгибаясь от моего прикосновения, Луна проводит пальцами по моему затылку и притягивает меня ближе.
Я становлюсь экспертом в том, как сводить её с ума дразнящими прикосновениями, заставляя её стонать, когда я оставляю влажные поцелуи на её груди. Мне нравится, как она дрожит от предвкушения и запускает пальцы в мои волосы.
Медленно, когда наши губы снова находят друг друга, она ведет меня к кровати, где мы оба ложимся — она на матрас, я на неё.
Ленивые поцелуи сменяются более интенсивными, горячими и требовательными. Мы оба хотели этого, нам было любопытно узнать секреты тела друг друга. Наши руки свободно блуждают, не останавливаясь. Она изучает острые углы, а я мягкие изгибы.
Обхватив одной ногой мою талию, Луна стонет мне в рот, когда чувствует мой твердый член у неё между бедер. Я прижимаюсь к ней, заставляя нас обоих содрогаться от желания. Мешает только тонкий материал нашего нижнего белья.
— Генри, — всхлипывает Луна. В её голосе слышится такое нетерпение; ей требуется мгновение, чтобы перевести дыхание. Глядя мне в глаза, она гладит меня по щеке. — Ну вот, ты чересчур одет, — дразнит она, дергая за пояс моих боксерских трусов.
— Правда? — я смеюсь, поворачивая голову, чтобы поцеловать внутреннюю сторону её ладони. — Как грубо с моей стороны.
Я соскальзываю с кровати, чтобы достать кое-что из кармана пальто.
— На этот раз не забыл, — заявляю я с дерзкой ухмылкой.
Стоя в ногах кровати, я снимаю последнюю одежду. Внешне я мог бы казаться расслабленным, даже уверенным, когда мой взгляд устремлен на неё, но внутри накапливается немного страха и тревоги.
Бессмысленный секс — это всё, что я позволил себе на какое-то время. Доверять кому-то, впускать его в свою жизнь так быстро — это не то, чем я часто занимаюсь. И не в течение очень долгого времени. Не до Луны. Но то, как она смотрит на меня, не только с дымкой похоти в глазах, но и с почти боготворящим восхищением, одновременно волнует и соблазняет. Я забираюсь обратно на кровать и становлюсь на колени между её ног.
Её губы изгибаются, глаза полны растущего желания, когда они осматривают меня целиком. Я наблюдаю, как она сильно краснеет, закусывая губу, и желание поцеловать её слишком велико. Я наклоняюсь к ней, мой рот мгновенно прикасается к её губам. Я целую её в губы раз, другой, медленно и нежно, вкладывая в поцелуй все эмоции, которые я испытываю. Луна прижимается ко мне с той же отчаянной тоской, с тем же алчным голодом.
Вместе мы снимаем с неё нижнее белье, и моя рука заменяет его. Она такая мягкая, такая чертовски влажная. Я стону ей в шею. Я не могу дождаться, когда окажусь внутри неё.
Но сначала я провожу пальцем по её складочкам, и она дрожит. Я хочу проделать тот же путь языком. Когда я собираюсь сделать именно это, она останавливает меня.
— Поцелуй меня, — умоляет она, и я подчиняюсь, требуя её рта, смакуя её губы и язык. — Прикоснись ко мне, — шепчет она, направляя мою руку обратно себе между ног.
Я рычу, отчаянно желая её, но мои пальцы нежны, они движутся медленными кругами, скользя к её клитору. Луна извивается подо мной и стонет моё имя, отдаваясь тому, что я заставляю её чувствовать.
Когда я ввожу один палец внутрь, она издает хриплый вздох, похожий на вой сирены. Моё тело дрожит. Болезненно сильно я трусь о гладкость её бедра, чтобы получить некоторое облегчение.
Когда я ввожу внутрь второй палец, её бедра приподнимаются.
— О чёрт, — ругается она, когда её веки закрываются.
Я двигаю рукой, входя и выходя, каждый раз немного глубже. Я дразню её своим ртом, покрывая медленными, влажными поцелуями каждую из её полных грудей и дерзких сосков. Эти тихие звуки, которые она издает, симфония её удовольствия, подстегивают меня.
Луна близко; я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев. Когда она двигает бедрами, я обвожу большим пальцем её клитор. Чувственный стон вырывается из её горла. Её ногти впиваются в мои плечи, когда она разваливается на части, задыхаясь и выгибая спину, когда кончает мне на руку.
Я наблюдаю за ней, восхищенный удовольствием, омывающим черты её лица. Её тело покачивается, движения замедляются. Она сногсшибательна, абсолютно великолепна в своём экстазе.
Я вытаскиваю свои пальцы, блестящие от её возбуждения, затем провожу ими вверх по её телу. Её глаза распахиваются, и взгляд следует за моей рукой.
Мои пальцы обводят один сосок, оставляя его блестящим. Я вылизываю языком дорожку досуха. Её зеленые глаза вспыхивают.
— Такая сладкая, — говорю я ей, точно так же обводя другой сосок, обводя его языком, снова пробуя её на вкус. Луна сглатывает.
— Иди сюда, — шепчет она, её щеки краснеют, когда она тянется ко мне, её руки скользят вверх по моей спине и вниз, пока она не обхватывает одной рукой мой член.
У меня вырывается прерывистый вздох. Луна целует меня, пробуя себя на вкус моим языком. Она что-то бормочет между небрежными, влажными поцелуями. Её рука движется вверх и вниз, и я дрожу.
— Генри. Генри…пожалуйста.
Я знаю, чего она хочет. Я хочу того же.
— Терпение, — поддразниваю я, повторяя то, что она сказала ранее, но я тоже не хочу ждать.
Откидываясь назад, я натягиваю презерватив так быстро, что она смеется надо мной. Я тоже улыбаюсь. Но стоит мне погладить себя, как весь юмор улетучивается.
В её глазах вспыхивает желание.
— Сделай это снова, — шепчет Луна.
Снова обхватывая член рукой, я глажу себя от основания к кончику и обратно. Она издает сдавленный звук и двигает бедрами.
Восторг разливается по моим венам, когда я забираюсь на неё сверху. Нервное возбуждение отражается на наших лицах, когда я устраиваюсь между её ног.
Луна медленно поднимает на меня взгляд, пока наши взгляды не встречаются. Моё сердце бешено колотится в груди. И тут меня осеняет. Кое-что, что я знал в глубине своего сердца, но мой мозг и остальная часть меня должны были наверстать упущенное.
— Я…
Я почти говорю это. Что я чувствую. Что она заставляет меня чувствовать.
Затем она тянется, чтобы поцеловать меня, долго и глубоко. Я стону ей в рот, начиная скользить в блаженные глубины её тела. Это пример абсолютной эйфории.
Но мне приходится остановиться, чтобы перевести дыхание. Чтобы дать ей время привыкнуть ко мне. Я провожу губами по её подбородку, носом по шее, вдыхая её запах.