— О, я возьму их! У тебя уже есть пара!
Была. Прошедшее время. Больше нет. Потерял недавно. Было странно не иметь возможности потеряться в музыке между дублями. Это помогает мне расслабиться и подготовиться во время съемок. Я случайно упомянул об этом Луне.
— Кто отправляет тебе подарки без случая…какой сегодня день?
— Пятница.
— Кто шлет тебе подарки случайным пятничным вечером, приятель? Я знаю его? Или её? Или их?
Из всех членов семьи Рекс был первым, кому было наплевать на то, с кем я встречаюсь. Мама сказала мне, что полюбит того, кого полюблю я, хотя на самом деле это было не так. В частном порядке мама терпеть не могла мою последнюю девушку, хотя публично она всегда была вежлива. Папе потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, как я себя идентифицирую, а Тревору потребовалось ещё больше времени. Чарли считает, что все люди изменчивы, пока они конкретно не скажут ей, что это не так, поэтому она сказала, что не удивлена.
— Кому ты пишешь? — спрашивает Рекс, доставая сок из холодильника.
— Чашки слева от тебя, — напоминаю я ему.
Генри: Большое тебе спасибо! Только что открыл коробку
Моя девочка: Не за что!
Генри: Как проходит твой вечер?
Моя девочка: Еда замечательная, напитки чертовски вкусные
Луна отправляет свою фотографию, которую для неё сделала Наталья, где она держит огромную клубничную "Маргариту". Её розовые волосы снова завиты естественными волнами, так что выпрямить их удалось ненадолго. На ней белый кардиган, в котором я её никогда не видел, и уголок её рта приподнят.
— Она хороша! Это Л?
— Чувак! — я отталкиваю Рекса, затем засовываю телефон в задний карман. — Чёрт возьми, почему ты подглядываешь через плечо?
— Опять чувак? — Рекс усмехается. — С каких это пор ты говоришь чува-..О, — до него, наконец, доходит. — Это из-за американца, не так ли?
Рекс никогда не устает задавать вопросы. И никогда не затыкается.
— Я ухожу, — говорю я Рексу, отправляя сообщение Тадаши о том, что всё-таки присоединюсь к нему в пабе.
Раньше мы ходили на матчи при каждом удобном случае. В последнее время я больше не могу заставить себя болеть за Оливера Форда. Не думаю, что когда-нибудь смогу.
— Встречаюсь с друзьями, — добавляю я. — Хочешь пойти?
— Таинственный Л присоединится к нам?
— Нет.
— Как насчет симпатичной американки в твоём телефоне?
— Нет, — я не утруждаю себя объяснениями, что это один и тот же человек.
— Конечно. Почему бы и нет? Трев тоже будет?
— Нет.
— Это всё, что ты можешь сказать?
Я ухмыляюсь.
— Нет.
В середине матча Рекс встречается с девушкой с двумя татуировками на рукавах, и я ничего о нем не слышу до следующего утра. Тадаши выпивает слишком много пива и вырубается прямо за столом. Все его друзья — фанаты команды соперника, но меня это не беспокоит. Как я уже сказал, я всё ещё работаю над этим.
Слишком увлеченный происходящим, я не чувствую, как вибрирует мой телефон. Когда я наконец сажаю Тадаши в такси, чтобы убедиться, что он благополучно доберется домой, я проверяю свой телефон. Довольно много пропущенных сообщений. Большинство из них от Хейзел.
На часах половина двенадцатого, когда я стучу в дверь гостиничного номера Луны. Отвечает Хейзел. Впервые на моей памяти она действительно выглядит огорченной.
— Она пьяна.
Луна пьяна?
— С ней всё в порядке? — спрашиваю я, пытаясь свести своё беспокойство к минимуму.
— Да, но она продолжает спрашивать о тебе, — Хейзел ухмыляется. — Позволь мне сказать тебе, это очень быстро стало раздражать. Так что, вместо того, чтобы слушать, как она рассказывает о тебе и спрашивает о тебе, — Хейзел фыркает, когда я чешу затылок; я не смущен, но доволен гораздо больше, чем следовало бы. — Мы решили, что лучше просто позвонить тебе.
Я хихикаю.
— Сколько она выпила?
— В том-то и дело, — Хейзел ухмыляется и отходит в сторону, чтобы я мог войти. — Наталья сказала, что Луна выпила всего две маргариты. Я не знаю, что за хрень они в них добавляют. Если только она не настолько легковесна.
Ну, я видела размер этих маргарит, так что это неудивительно. Добавьте это к тому факту, что она легковесна — она сама это признала — и что она ничего не ела, так как еда была невкусной, и то, что она была пьяна, имеет смысл.
Проходя дальше внутрь, я замечаю пару босых ног, свисающих с края кровати. Когда Майя видит меня, она тоже извиняется.
— Ты уверен, что с тобой всё будет в порядке? — спрашивает Майя. — Дело не в том, что мы не хотим заботиться о ней…
— Я не хочу заботиться о ней, — перебивает Хейзел.
— Дело не в этом, — настаивает Майя, бросая на другую женщину предупреждающий взгляд. — Но Луна не перестает спрашивать о тебе.
— С нами всё будет в порядке, — заверяю я их.
Я с трудом сдерживаю улыбку. На самом деле в этом нет смысла.
Вышеупомянутая пьяница немедленно садится, когда слышит мой голос. Всё её лицо светится, когда я подхожу. Я уверен, что никто никогда не был так счастлив видеть меня, как Луна в этот момент.
— Привет! — на её щеках появляются ямочки.
— С каких это пор у Вуны есть ямочки на щеках? — Хейзел спрашивает Майю, когда они обе смотрят на неё.
Зеленые глаза оглядывают меня с ног до головы, быстро затуманиваясь и наполняясь похотью.
— Где ты был? — её слова слегка невнятны. — Ты всегда был таким милым? — спрашивает Луна, подозрительно смотря на меня. Качая головой, я сдерживаю улыбку. Хейзел стонет, а Майя моргает.
— Я скучала по тебе, — Луна дует губы, стоя на кровати, и что-то бормочет о моем росте.
Я знаю, что она пьяна, но, услышав, как она говорит, что скучала по мне, моё сердце учащенно бьется. Если её друзья не знали о нас, то после этого всё становится совершенно ясно.
— Смотри, теперь я высокая, — хихикает она, всё ещё стоя на краю кровати.
Когда она делает шаг вперед, я едва успеваю поймать её, прежде чем она упадёт на пол. Отойдя в сторону, Майя прикрывает глаза, когда ей кажется, что Луна вот-вот упадет лицом на покрытый ковром пол.
— Не думаю, что мне нравится пьяная Луна, — бормочет она громче, чем обычно.
— Я люблю пьяную Луну! — заявляет Хейзел. — Она веселая! Вот если бы она хоть на секунду замолчала о Хэнке. Без обид.
— Никаких обид.
Интересно, что она им рассказывала.
Всё ещё обнимая меня, Луна прижимается своим телом ко мне.
— Мы сейчас займемся сексом?
Я хватаю ртом воздух, прежде чем из моего горла вырывается удивленный смех. Лицо Майи приобретает оттенок розового. Хейзел пытается не расхохотаться, но ей это не удается.
— Тебе нужно выспаться, — просто заявляю я.
Луна будет очень огорчена, когда протрезвеет.
— Я не знала, что ты носишь серьги, — говорит моя очаровательная пьяница, садясь на пол и усаживая меня рядом с собой, чтобы она могла осмотреть затычки в моих ушах. — Подожди, это не серьги.
— Почему мы это не записываем? — спрашивает Хейзел, ни к кому конкретно не обращаясь. Луна надувает губы.
— Генри? — она обводит контур моих губ кончиками пальцев.
— Да, Луна? — я улыбаюсь, помогая ей сесть на кровать.
— Я хочу этот большой ч…
— Чёрт, девочка! TMI! — кричит Хейзел, прежде чем Луна смущает их ещё больше.
Я разрываюсь между желанием рассмеяться и сочувствием к её друзьям. Им не нужно было ничего этого слышать. Хейзел качает головой.
— Братан, мы уходим.
— Если тебе что-нибудь понадобится, — начинает говорить Майя, уже направляясь к двери с ярко-красным лицом.
Я вежливо киваю.
— У нас всё будет в порядке, — заверяю я их. Нет смысла притворяться, что это не так.
— Неужели я такая же раздражающая, когда пьяная? — задается вопросом Хейзел.