Однако сегодняшний вечер был тяжелым. Это было ещё одно напоминание о том, что Генри не просто актер; он чертовски большая звезда. Мы были на премьере телешоу, отмечали его успех, и люди любят его. Всех возрастов, всех рас, мужчины, женщины, все.
Я видела это на их лицах. Они ненавидели меня. Презирали меня. За то, что была там с ним, держала его за руку, получала его ослепительную улыбку. С этой частью я могла справиться. Я ожидала такого отвращения от совершенно незнакомых людей.
Но я не была готова к тому, насколько чертовски счастлива быть там с ним.
Насколько я облажалась, что что-то хорошее сложнее пережить? Кое-что, о чём стоит упомянуть, когда я увижусь с доктором Гонсалес на следующей неделе. Отгоняя эту мысль, я медленно выдыхаю через нос.
— Луна?
Я прислоняюсь спиной к его груди, и Генри обнимает меня за плечи. Кажется, он всегда знает, что мне нужно. С ним теплее, и он успокаивает больше, чем вода.
— Что-то не так? — низкий рокот его голоса у моего уха вызывает восхитительную дрожь по моей спине.
— Хмм? — мои глаза закрываются. Я прижимаюсь к твердым мускулам его тела. Это рай. — Всё в порядке.
— Луна, хей, — он касается моего подбородка и слегка поворачивает мою голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Мы ведь договорились. Верно?
— Верно, — я делаю вдох.
Мы честны и делимся друг с другом, когда будем готовы. Я поворачиваюсь к нему лицом, и вода выплёскивается через край ванны.
— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?
Я киваю.
— Хотя это глупо, — он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я обрываю его. — Я не говорю, что мои чувства глупы. Я про ситуацию.
Нежно поглаживая мою щеку, он ждет, когда я продолжу.
— Я была, — я вспоминаю колесо чувств, которое я использую в общении с доктором Гонсалес. — Очень встревожена и довольно враждебна, когда Саша продолжала касаться твой руки. Мне захотелось пнуть её.
Саша, всемирно известная певица, которая прижималась грудью к бицепсу Генри, пока я догоняла Майю. Он отодвинулся, но ему не следовало терпеть подобное дерьмо.
— А ещё я хотела хорошенько пнуть ту репортершу, которая смотрела на тебя так, словно ты был её следующим блюдом.
В его карих глазах пляшет веселье.
— Тогда я разозлилась на себя, потому что поняла, что мне нужно научиться давать людям пинка, — он издает короткий смешок. — И я… — я проглатываю свою нерешительность и страх. — Я был рад быть там с тобой. И очень благодарна.
Каждый раз, когда кто-то называл меня его девушкой, я не могла согнать с лица эту чертову улыбку.
Сильные руки скользят по моей пояснице, и он притягивает меня ближе. Ослепительная улыбка Генри заставляет моё сердце пропустить удар. Точно по сигналу.
— Значит, ты хорошо провела время? — он целует меня в щеки, нос и подбородок.
— Да.
Его губы скользят вниз по моей шее.
— Хочешь узнать лучшую новость, которую я услышал сегодня вечером?
Я отстраняюсь от него.
— Генри! Тебя взяли?! Ты получил роль? Ты новый…
Он целует меня, чтобы я не сказала этого вслух.
— Мы встречаемся с Зои Хэтэуэй на следующей неделе, чтобы всё уладить, — он кажется слишком спокойным и собранным, когда убирает волосы с моего лица. — Тогда мы можем кричать об этом со всех крыш, если захотим.
Я? Я не спокойна и не собрана. Я обвиваю руками его шею, разбрызгивая воду во все стороны.
— Боже мой, Генри! Это так волнующе! Поздравляю! Ты будешь великолепен!
Он пытается не придавать этому большое значение, но быть главным героем в новой супергеройской франшизе? Это очень важно! Он обнимает меня в ответ. Крепко.
— Ты правда так думаешь?
— Я знаю! — я хватаю его за лицо и осыпаю поцелуями его губы и щеки, бороду и переносицу. — Я так рада за тебя.
— За нас, — он смеется. — Когда я подпишу контракт, я смогу создать для тебя самую большую библиотеку! Больше, чем у Белль.
Это заставляет меня смеяться. Когда-то это было бы лучшим, что было в моей жизни. Теперь у меня есть он. И видеть Генри таким счастливым? Мне больше ничего не нужно.
— Это также означает четыре месяца в Австралии, — напоминает он мне.
Я разглаживаю пальцами маленькую морщинку между его бровями. Я пообещала сопровождать его, будут ли съемки в Австралии или на Марсе. В конце концов, я могу писать и редактировать где угодно.
— Нам будет так весело в Австралии (прим. В оригинале: Down Under, что имеет значение «Австралия» и «Внизу»), — говорю я ему, а затем краснею, когда осознаю, что сказала. — Это прозвучало довольно непристойно.
Генри хихикает, хватая меня за задницу и притягивая к себе.
— Мне нравится, когда ты говоришь непристойности, — он ухмыляется, втягивая мою нижнюю губу в свой рот. Он невероятно отвлекает, но я не позволяю нам отвлечься.
— Но это не те новости, которые ты имел в виду, не так ли?
Карие глаза загораются, и я знаю, что бы это ни было, это должно быть лучшее, что он услышал сегодня вечером.
— Кто-то сказал мне, что моя девушка занимает первое место в списке бестселлеров New York Times.
— Ох, — моё лицо краснеет.
Он выгибает бровь.
— Когда ты узнала?
— Сегодня утром.
Генри садится, и вода снова разливается.
— Ты узнала это утром и не сказала мне?
Разочарование в его глазах причиняет боль.
— Прости.
— Л, ты… — он замолкает. Когда я снова встречаюсь с ним взглядом, его глаза подозрительно сужаются. — Трев попросил тебя не говорить мне, не так ли?
Несколько месяцев назад я поклялась, что никогда больше не буду лгать Генри, и с тех пор я не лгала. И не буду.
— Он сказал, что ты будешь говорить обо мне, а не о своём шоу.
— Конечно же! — Генри бормочет себе под нос несколько ругательств. — Я бы говорил и о тебе, и о шоу, — выдыхая, он прижимается своим лбом к моему. — Мы в этом вместе, Л, — наши взгляды встречаются. — Твои победы — это мои победы. Мои победы — твои.
Самое замечательное в его словах то, что это не просто слова. Он говорит искренне. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь поверить в это без всяких сомнений, но я хочу этого.
— Спасибо, — я провожу руками по его плечам, чтобы ослабить напряжение.
— Я полностью в этих отношениях, Луна, — сказал он мне тогда в Лондоне. — Абсолютно.
— Я тоже полностью в наших отношениях, — пообещала я.
Я смотрю в его теплые карие глаза.
Генри выбрал меня. Это то, что я повторяю себе, когда сомнения становятся громче, а неуверенность невыносимее.
Генри выбрал меня.
Я покрываю легкими, как перышко, поцелуями его губы и скулы.
— Мы в этом вместе, — повторяю я, и он сжимает меня крепче..
Генри встает и увлекает меня за собой. Наша кожа скользкая, но когда он поднимает меня, я знаю, что он ни за что не уронит. Он самый сильный человек, которого я знаю, как внутри, так и снаружи.
Я изучаю выражение его лица — красивые карие глаза, идеальные губы, эта борода. То, как он смотрит на меня…
Он. Выбрал. Меня.
Сомнение в моём разуме утихает, и боль в груди проходит.
— Ты знаешь, что я люблю тебя? — у меня перехватывает дыхание.
Улыбка, которая расцветает на его лице, подобна восходу солнца — яркому, прекрасному, согревающему.
— Скажи это снова, — его голос становится глубже, а акцент ещё сильнее.
Он идет уверенными шагами, осторожно оауская меня на кровать. Генри перелезает через меня. С нас капает вода, но не холодная. Мне никогда не бывает холодно, когда я с ним.
Я обхватываю его подбородок руками.
— Я люблю тебя, Генри. Con todo mi corazón.(с исп.: От всего сердца)
Желание в его глазах такое сильное, что я едва могу выдержать его взгляд. Но я выдерживаю. Потому что с ним я чувствую себя в безопасности. Потому что каждый раз, когда он говорит, что любит меня, я верю в это немного больше. Это что-то устойчивое и сильное, без условий. Совсем как он.