Лиса стала прощаться с совсем раскисшим Тэ, а я просто кивнула Юнги, получив кивок с улыбкой в ответ.
Нет, всё-таки он милашка.
Мин с Лисой, страстно заверяющей дежурить всю ночь у окон больного, вышли за дверь.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Тэ сказал:
— Если ты собираешься получить Оскар за самую тупую улыбку, то тебе это почти удалось.
И только тогда я осознала, что творю. Я стою посреди комнаты, подняв одну руку выше другой, с абсолютно перекошенным лицом.
Даже представлять не хочу, как это выглядит.
Я медленно вышла из неудобного положения, стараясь не встречаться взглядом с подопечным. Но его уже беспокоило не это.
— Ты узнала? Это Лиса?
Я выдержала драматическую паузу, прежде чем все ему рассказать.
Но почему-то он не так сильно обрадовался, как я.
— Ладно, давай просто подумаем, кто это мог быть, — нахмурился парень.
— Ну, смотри. Если брать во внимание, что кот мог оказаться оборотнем и именно он...
— Оборотнем?!
— И именно он пытался тебя убить, то:
Он должен уметь хорошо стрелять, ибо он чуть не попал тебе в самое яблочко...
— Звучит странно.
— Извращенец. Он должен быть довольно габаритным, судя по размерам кота и...
И.
И.
“— Так это, ранение у меня...”
“— Пулевое – дело серьезное...”
— Тэхен! — заорала я, испугав и так ошеломленного парня. — Что? Что ты ему сказал? Ты говорил, что в тебя стреляли?
— Кому?
Я замешкалась, изо всех сил надеясь, что мое предположение окажется ложным.
— Следователю О.
====== 3.6 – Тебе не за чем ======
— Ля-ля, ничего не слышу я!
— Да Тэхен, блин!
Или коротко о том, как я пытаюсь убедить этого недоумка, что его начальник – убийца. Этот ненормальный закрылся от меня подушками, и сделал вид, что меня не существует. Совсем крышак поехал, я не пойму?
— Да говорю же, он – оборотень! Тот самый кот, которого ты кормишь последние три года, и следователь О – одно и то же существо!
— Ага, а я самое красивое лицо мира 2017, — парировал он.
Я присмотрелась. Нет, ну чисто теоретически...
— Ладно, каковы доказательства? — устало взглянул на меня парень, укладываясь на подушки.
— Смотри, он не знал, что в тебя стреляли, но все равно сказал “пулевое” и... И кот пытался тебя убить.
Мда, его лицо надо было видеть. Тэ несколько секунд удивлённо взирал на меня, видимо, прикидывая, в какой именно момент у меня поехала кукуха, а потом расхохотался.
Объяснения – не мой конек, признаю.
— Кот? Меня? — не переставал угорать он.
Нет, надо было всё-таки дать этому коту его прикончить. По дороге на тот свет он бы точно так не веселился. Придурок.
— Да я тебе жизнь спасти пытаюсь... — обиделась я. — А ты ржешь, как жеребец на выпасе. Совсем жить надоело?
— Нет, просто...
— Что просто? Ну?... Тэхен?... Тэхен?!
Я подскочила к нему. Парень неожиданно весь посерел, хватаясь за сердце. Ну е-мае, ну е-мае...
Я бросила взгляд на капельницу – жидкость в ней была чуть желтоватой, а не прозрачной, как обычно.
— Тебе вкалывали что-нибудь в капельницу?! Отвечай! — я трясла его за плечи, но Тэ не реагировал.
— Давай, ну же... — как я могла прошляпить такое? Не уберегла...
Сглотнув подступающие слёзы, я выдернула иголку из вены. Ким был уже синим, кардиограф противно пищал мне в ухо.
Красная кнопка. Нужно нажать на красную кнопку.
Дотянувшись до вмонтированной в стену кнопке, я ударила по ней. Так, пока врачи бегут, нужно сделать что-нибудь. Сердечно-легочная реанимация? Надо успокоиться.
Я остановилась, изо всех сил пытаясь вспомнить уроки оказания первой помощи, что преподавали Тэхену на первом курсе полицейской академии. Что там? Тридцать вдохов, одно нажатие? Один вдох, тридцать нажатий? Два вдоха? Не помню, не помню...
И тут меня осенило.
Поцелуй.
Точняк.
— Ладно, пусть мне это и до жути противно, но выбора, как такового, у меня нет, поэтому... — я медленно наклонилась над парнем, попутно закрывая глаза, но громкий хлопок двери заставил меня отпрыгнуть от лежащего.
Сама не зная, почему, я недовольно скривилась, глядя, как в палату вбегают врачи. Проверив показания приборов, они быстро выкатили тело Тэ (неужели я уже его так называю?) и повезли в реанимацию.
— Калий. Ему вкололи калий... — задумчиво бормотал врач, стоя у кровати Кима. — Причем с добавлением тиопентала натрия.
— Топио.. теп... Тиопентал? Это что ещё за фигня такая? — я встала рядом с ним, тоже всматриваясь в подопечного. И чего этот врач на него так зырит? Интересное что-то увидел?
— Обезболивающее, — вздохнул доктор. — Странно...
Я подобралась ещё ближе.
— Что странно? — вкрадчиво спросила я.
— Странно, что этот кто-то, кто желает смерти господину Киму, не хочет, чтобы тот мучился...
Обана.
А вот это уже интересно.
Кто-то хочет, чтобы Тэ помер, но помер безболезненно. Какая-то извращённая гуманность получается.
“Ты не понимаешь, — вдруг вспомнились мне слова кота. — Для таких как он, смерть – лучшая участь. Не заставляй его страдать и дальше...”
Нет, конечно, доля правды в мяуканье следователя О есть. Учитывая безрадостную жизнь Тэхена, постоянно балансирующую на грани смерти, дать придурку спокойно умереть было лучшим выходом. Да, чего уж греха таить, я и сама с радостью отправила бы его в загробный мир (и даже несколько раз пыталась это сделать, если вы помните), но есть одно но.
Я не хочу исчезать. Как бы.
И единственный мой якорь в этом мире – Тэ.
Если он умрет, умру и я, только вот он останется существовать, пусть и в другом состоянии, а меня просто не станет. Пых. И всё.
Не самая лучшая участь.
Поэтому теперь я делаю всё ради продления своей жизни.
Врач ещё раз покачал головой и покинул палату, оставляя меня с хозяином наедине.
— Тэхен, Тэхен... И когда ты успел перейти дорогу следователю О? — я уселась на краешек кровати, отчётливо осознавая, что теперь, когда я знаю, кто покушается на моего хозяина, (а в том, что это О, у меня сомнений не было), я не могу бездействовать. Физически.
Я должна спасти Кима, чего бы мне это не стоило. Всегда спасала. Спасу и сейчас.
Спокойный сон Тэхена прервал телефонный звонок. Нет, я уже начинаю ненавидеть этот телефон, честно.
Парень медленно приподнялся на локтях, протягивая руку за этой несносной жужжалкой.
Выглядел он так себе, хоть после покушения и прошло два дня. Лиса не появлялась. Не знаю, возможно, отчасти и из-за того, что Ким старательно игнорировал ее сообщения и звонки, по непонятным мне причинам, или же из-за того, что Тэ попросил не пускать посторонних в палату, но факт остаётся фактом – Лиса не приходила.
Парня это не удивляло, он как-то замкнулся в себе и, после того, как очнулся, не сказал мне ни слова. Сидел, думал. Как-будто там было чем думать, в этой мелкой черепушке.
— Алло? Нет, не сплю... Да, уже лучше. Подожди, я не успеваю... Говори медленней... Медленней, Хосок! О Боже мой... Ещё медлен...
Он замер, уставившись в стену позади меня. Я обернулась, но ничего странного не увидела.
— Как?... — его голос дрогнул. — Когда он?... О Господи...
Да что, что там опять? Я уже прыгала от нетерпения, ожидая, когда Тэ положит трубку.
— Ну? Что случилось?
Когда он поднял голову, в его глазах стояли слёзы. Я застыла, непонимающе склонив голову. Ким взглянул на меня и вдруг зарыдал.
Он весь трясся и всхлипывал, как маленький ребенок и, неожиданно для себя, я начала плакать вместе с ним. Понятия не имею, что на меня нашло. Кажется, я совсем размякла. Нервы на пределе, и я уже не в силах сдерживать свои странные порывы.
Вот, что я себе твердила, когда встала, сделала два шага и обхватила руками талию парня. Вот, как я объясняла себе то, что уткнулась носом ему в плечо, оставляя мокрые разводы на больничной рубашке, и крепко прижала к себе его исхудавшее за долгое пребывание в больнице тело.