«Паквий просит избрать эдилом Люция Помея», - обращается к согражданам житель Помпеи, а другой пишет большими красными буквами: «О Требий, поднатужься и сделай эдилом молодого, честного человека - Лоллия Фуска».
Остроумны и едки надписи, авторы которых стараются дискредитировать кандидатов. «Ватию рекомендуют в эдилы плуты», - читаем мы на стене. В другом месте под афишами, притворно восхваляющими кандидатов стоят подписи: «Все ленивцы», «горькие пьяницы». Появляются порой и шутливые угрозы, свидетельствующие о том, что даже в предвыборной горячке помпейцы не утрачивали чувства юмора. В этом отношении типичной является следующая надпись: «Того, кто не отдаст своего голоса за Квинкта, пусть провезут через весь город на осле, как шута».
В любовных перипетиях помпейцы не отличались излишней застенчивостью. С очаровательной откровенностью они поверяют стенам свои печали, разочарования и неудачи в сердечных делах, называют возлюбленных по имени, горько жалуются на их легкомыслие и непостоянство. На стене дома влюбленный оставил полные грусти стихи:
Какой-то юноша написал со вздохом: «Ах, я предпочел бы скорее умереть, чем быть даже богом без тебя», а другой в порыве невыразимого восхищения славит красоту избранницы: «Кто не видел Венеры, нарисованной Апеллом, пусть взглянет на мою любимую -она столь же прекрасна, как эта богиня». Несчастливец, не получив взаимности, восклицает: «Прощай, моя Сава, вспоминай меня хоть иногда. Ах, когда ты узнаешь, что такое любовь, и в тебе пробудятся чувства, сжалься тогда надо мной, о цветок богини Венеры, и позволь прийти к тебе».
На колодце, где поили мулов и ослов, прочитана надпись, обращенная к слишком флегматичному вознице: «Ах, если бы ты когда-нибудь чувствовал, как пылает огонь любви, ты привез бы меня быстрее к моей девушке. Так вперед же, погоняй своих животных, скорее бери кнут и вожжи. Поспешай в Помпеи - там живет моя любимая!»
Даже ревнивцы не могли скрыть своей злости и разочарования. Один из них грозил сопернику: «Если кто вздумает соблазнить мою девушку, то пусть его сожрут в пустынных горах страшные медведи». Какой-то супруг застал на постоялом дворе свою жену в обществе соперника. Свое возмущение он увековечил восклицанием: «Я поймал ее, это несомненно! Ромула здесь с этим негодяем!»
Забавны высказывания отчаявшихся влюбленных и фанфаронов, которые прикидывались безразличными к любви. «Венера! - пишет неизвестный холерик. - Я переломаю тебе все ребра и отстегаю так, что ты охромеешь. Если ты могла пробить стрелой мое нежное сердце, то почему же я не могу размозжить твой череп?» Иначе расценивает любовные неудачи шутник и ветрогон, а может, отвергнутый любовник, скрывающий чувства под маской равнодушия. Вот его слова: «Одни любят, другие любимы, а мне на это наплевать». Какой-то скептик рядом приписал: «Кто на это плюет, тот влюблен». Нашелся даже отъявленный сплетник, который, желая отомстить девушке, вероятно, не ответившей ему взаимностью, злобно ее оклеветал: «Люцилла извлекает из своего тела звонкую монету».
Женщины не оставались в долгу перед мужчинами. Некая Ливия весьма бесцеремонно заявила Александру: «Твоя судьба меня нисколько не волнует, если ты исчезнешь - тем лучше для меня». Другая девушка в ответ на неуместные ухаживания написала: «Виргула своему приятелю Тортию: мой милый, ты кажешься мне слишком безобразным».