Пришлось выбираться из медбокса и идти в соседнюю комнату, ложиться на выдвижную полку медицинского сканера.
Сканирование заняло не более пяти минут. Потом мне было предложено переодеться в свою одежду.
Переодевалась я в комнате с медбоксом. Кстати, он, медбокс, вернул мне мой родной цвет волос и кожи. Это обнаружилось во время переодевания. Обнаружив это, я только вздохнула. Все, от моего приключения остались только воспоминания. А уж с воспоминаниями я как-то справлюсь.
Неприятный сюрприз обнаружился, когда я вернулась в комнату к Ноле и врачу. Пришел отец.
Еще с порога я заметила, что подруга опять через чур бледна. Отец наоборот на глазах приобретал жуткий багрово-фиолетовый оттенок кожи, глаза наливались кровью. В руках он держал какую-то бумагу.
Врач недоуменно переводила взгляд с отца на Нолу и обратно, но молчала. Меня пока никто не заметил.
В следующую секунду отец сорвался. Широкая рука его скомкала бумагу в руке, словно ему было жарко, и он хотел ею обмахиваться, как доисторическим веером. Или же наоборот, хотел кого-то ударить.
-Ах ты, тварь! Шлюха подзаборная! – и он рванул ко мне – С*** неблагодарная! Убью!
Врач вцепилась в него, пытаясь остановить, образумить:
- Мужчина, вы с ума сошли! Это больница! Девушка только из медбокса! Ее чудом спасли!
- Попусту старались! Таких как она нужно топить во младенчестве, чтобы порок не распространять! – отец пытался стряхнуть с себя врача и добраться до меня – Ничего, я это исправлю! Зря послушал твою мать и не порол в детстве!
Я в оцепенении смотрела на разворачивающуюся сцену. Неужели вот это беснующееся существо – мой родитель? Не может быть. Этого просто не может быть
Отец по-прежнему рвался из цепких рук врача:
- С***… тварь неблагодарная…прошмандовка!
Тут в комнату ввалилась охрана. Отца быстро скрутили и вывели. Ко мне подошла врач:
- Испугалась? Как себя чувствуешь?
Ответить я не смогла. Оцепенение еще не прошло. А в голове билась только одна мысль «Почему?» Врач, не дождавшись ответа, скомандовала:
- Так, давай в сканер! Из-за своего чокнутого папаши ты можешь потерять ребенка!
Ребенка?!
* * *
В детстве меня все устраивало. У меня был дом, родители, любимые игрушки, красивая одежда и все необходимое. Когда я повзрослела, игрушки сменились книгами. Но я все также не ощущала недовольства.
Первое понимание, что в моей жизни что-то не так пришло, когда я поступила на обучение в университет. Глядя на окружающих, я очень быстро поняла, что мои сверстники пользуются несоизмеримо большей свободой, чем я. Парни и девушки свободно встречались, влюблялись, сходились и расходились. Это была иная, отличная от привычной мне, модель поведения. До поступления я знала лишь один путь. Выросла и вышла замуж за того, кого укажут родители. И счастье, если ты знаешь этого человека. Еще большее счастье, если будущий супруг хотя бы молод. И совсем уж нереальное счастье – выйти замуж за ровесника. Почему-то в общине считалось, что муж должен быть старше супруги. Иначе, не воспитает. Разбалуется жена, загуляет. А там и до греха недалеко.
Нередко бывало так, что невеста впервые видела будущего мужа только у алтарного камня. Анахронизм. Это я поняла в университете. Но в нашей общине Староверов у женщины не могло быть другой судьбы.
Я тоже не смогла бы избежать этого пути. Не помешало бы и мое университетское образование. Только отсрочило бы казнь. Если бы не череда случайностей, приведшая меня в объятия морунца.
Мой отец требовал, чтобы меня «избавили от ублюдка», тем самым «скрыв мой позор». К счастью, в больнице рядом с кампусом избавились от патриархальных устоев еще в седую древность. Решение принимала я, поскольку уже давно была совершеннолетней. Я решила оставить ребенка. Почему? Я и сама не знала. Возможно, в пику требованиям отца, возможно, я подсознательно, интуитивно чувствовала: ребенок – это мой пропуск в свободную жизнь. Но точно не материнской любовью. Этого не было и в помине. Я пока вообще не осознала изменений в своем положении.
Так или иначе, но своего я добилась. Отец отрекся от меня. Отныне я предоставлена самой себе. Отныне все свои проблемы я решаю сама. Разве это не прекрасно? Разве не этого я добивалась? Не знаю. Внутри я чувствовала только пустоту.
* * *
- Ешь давай! – Нола настойчиво подсунула мне тарелочку с пирожками – Ты бледная, как смерть!