А часа через три после рассвета на главную площадь вышла целая делегация. Четверо разряженных, как попугаи, мужиков трубили в длинные трубы, пока не собрался народ. А потом глашатай проорал обращение властей к электорату.
Король объявлял, что причин для волнений нет, Вор в Маске схвачен и будет повешен завтра на рассвете. За нечистую тварь, то бишь меня, назначена награда в пятьдесят золотых- это за живую. За мёртвую- пять.
Глашатай повторил это несколько раз, а я в отчаяньи металась по козырьку над порталом храма, за скульптурами богов или святых, и, если бы у меня были руки- я бы их заламывала... мне всё было замечательно видно с этой наблюдательной площадки, а меня не видел никто. Но что толку? Я не знала, что делать.
И спрыгнула вниз, на булыжную мостовую.
- Эй, вы!- заорала, срывая голос.- Я здесь! Слушайте меня, и не говорите потом, что не слышали! Передайте мои слова королю! Я требую, чтобы мне вернули моего брата, живого и невредимого! Если же его казнят... Я, именем Господа, обрушу на Ксалой все кары небесные. Сначала- Голод! Потом- Мор и Чёрную Смерть! Потом... потом всё остальное! Я разрушу ваш город и заставлю короля плакать кровавыми слезами!
Толпа обернулась, как один человек, они смотрели на меня, молча, и, наверное, даже не дышали, мои слова летели в глухой, ватной тишине, мягко отталкиваясь от стен...
- Пятьдесят файков...- произнёс кто- то в этой тишине.- Полсотни золотом...
И тишина кончилась.
- Хватай кошку!- заорали в один голос. И бросились за мной.
Уже после полудня я с неимоверным трудом смогла просочиться во двор храма- а куда ещё я могла прийти? Теперь, когда во всём городе, ещё вчера готовом носить меня на руках, уже не было для меня ни одного безопасного места, ни одной маленькой норки? Теперь я была для всех этих людей полусотней золотых монет. Или пятью монетами- что, в общем, тоже оченно солидно.
- Отведите меня к Первому, брат. Спешно и скрытно. Он знает обо мне.
- Следуй за мной, сестра.
Без лишних вопросов меня отвели наверх, в покои Первого жреца.
- Нету.- Развёл руками его секретарь, тот самый, которого я уже видела, мужчина лет сорока неприметной наружности.- Первый жрец прибудет очень скоро. Я уже отправил к нему гонца с известием о вашем появлении.
- Оперативно.- Кивнула я.- Мне нужна ваша помощь... помощь храма.
- Вы хотите освободить своего брата? Это безумие. Каким образом?
- Пока не знаю.
Я положила голову на лапы, чувствуя, как закрываются глаза и крадётся тьма- тяжкая, горячая тьма, где нет ничего, кроме тоски и боли...
- Воды принесите мне, будьте добры. Я с утра не пила. Или ещё со вчерашнего вечера. Пить очень хочется.
- Не мудрено!- воскликнул он.- Вы ранены!
- Чепуха... всё это- чепуха. У меня ещё восемь жизней в запасе, так что не сдохну, не беспокойтесь...
Я всё равно заснула- ненадолго, впрочем. Меня разбудили тяжёлые шаги Первого жреца.
- И какой дурак придумал эту традицию- что покои Первого должны располагаться на самой верхотуре? С каждым днём эта лестница даётся мне всё труднее и труднее...
- Так положите начало новой традиции и поселитесь внизу. Здоровье дороже традиций.- Сказала я.
- Думаете, это так просто делается?- хмыкнул дедуля, отдуваясь.
- Нет ничего невозможного в этом мире.
- Вы уверены, сестра?
- Да. Есть вещи трудновыполнимые, а невозможных- нету.- Произнесла я твёрдо.- Именно поэтому я не утопилась, а пришла к вам. И вы поможете мне совершить трудновыполнимое, но возможное.
- Я надеюсь только, что Вы не в состоянии исполнить своих угроз уничтожить город...
Какое- то время мы смотрели друг другу в глаза, и я ничего не видела в его светлых, прозрачных глазах- но, наверное, он что -то увидел в моих. Вздохнул и покачал головой.
- Сейчас я способна на всё. Абсолютно. И либо вы со мной- либо против меня.
- Его казнят завтра утром. Что вы можете сделать? Ваши магические способности заблокированы, дама. Вы не в состоянии вызвать даже облачка на небосклоне.
- Вы неправильно ставите вопрос, дорогой мой.- Поправила я.- Что МЫ можем сделать.
- Ничего.- Ответил Первый жрец после долгой паузы.- И не глядите так, дама. Я трезво всё взвесил. Спасти его может только чудо.