- Ладно. Значит, будут им всем чудеса...
- И что вы задумали?
- Увидите. И, как человек умный, оцените мгновенно.
- Огради, Господь милосердный, город наш от женщины, пребывающей в ярости...- пробормотал Первый жрец.
- А я не в ярости. Знаете, я совершенно спокойна. Даже странно как- то...
- Это гораздо хуже. Вам опасно выходить на улицу сейчас, надеюсь, Вы понимаете это?
- Фигня. Ждите меня завтра. Да, мне нужна какая- нибудь лазейка в храм, чтобы ходить незаметно. Не хочу подставлять вас. Всё же, я кошка, а не свинья.
- Радер покажет вам тайный ход.- Тут дедуля впервые за весь наш разговор открыл глаза и посмотрел на меня не по- старчески остро.- Дитя моё, если я не ошибаюсь, Вы непозволительно молоды для Ложи и её интриг. Нет- нет, вы имеете знак Падчерицы, я не лезу в ваши дела и ничего не спрашиваю, ибо не хочу ничего знать. Просто констатирую факт- Вы молоды. И хочу спросить Вас лишь об одном: ваш мужчина, он что, стоит всей этой мороки? В нём есть что- то особенное, из за чего вы рискуете жизнью? Он так хорош в постели? Только не говорите мне о любви, потому что я стар, деточка, и прожил жизнь...
- Наверное, вы прожили её не совсем правильно.- Сказала я тихо.- Так бывает с теми, кто живёт ради власти. А в Идрике нет совершенно ничего особенного. И я не знаю, каков он в постели- потому что никогда не спала с ним, и не собираюсь. Он- мой брат. И я просто люблю его, придурка и оболтуса. Потому что надо во всём огромном мире хоть кого -то любить, иначе с ума сойдёшь... или очерствеешь душой и станешь- как Вы, а я пока ещё не стала такой, как Вы. Хотя, конечно, Вам жить легче...
- Рассуждение женщины, у которой нет детей. Что ж, вы почти всегда платите этим за свою силу... возможностью рожать детей.
- Вы мне поможете?- спросила я.- Только честно.
Он усмехнулся и звякнул в колокольчик.
- Я уже очень давно не принимал участия в такой дурацкой затее. Самому любопытно стало. Радер, поди с сестрой и укажи ей тайный путь в Дом...
И я отправилась совершать очередное чудо. Уже не доброе. Что ж, эти уроды сами напросились.
Я бежала по городу и кричала, кричала без конца одну фразу, один- единственный крик ужаса и приказ: « Опасность! Опасность! Смертельная опасность! Все за мной!»
И из домов, из подвалов, с чердаков и помоек выбегали кошки. Мохнатым ковром они текли за мной, пёстрой шерстяной рекой разливались по улицам... Матери метались, поэтапно перетаскивая потомство, я учла это и пошла медленнее. Потом приказала каждой самке взять в зубы по котёнку. Ничего, разберутся, где чьи. Главное- всех забрать.
Мой крик проникал через стены, проникал во все уголки города. Ополоумевшие от ужаса кошки выпрыгивали в окна, разбивая стёкла, выбирались через дымоходы... Испуганно кричали люди. И задыхались от бешеного лая собаки.
В глухой передрассветный час мы покинули город. Кошачья орда смяла и растоптала заставу королевских гвардейцев и ринулась по дороге.
Я отвела кошек тавов на двадцать, заставила переплыть через узкий приток Торна и оставила их на своеобразном острове, сплошь покрытом лесом, убедив, что это- единственное безопасное место. Это было трудно. Очень трудно. За эту ночь я чуть с ума не сошла, воздействуя на единое коллективное кошачье сознание. Это исчерпало остатки моих сил. Обратно в Ксалой я уже еле плелась, шатаясь, как пьяная. Добралась до города часов в восемь утра и кралась, перебегая по странно опустевшим улицам, лишённым какой -то привычной и важной детали...
В Ксалое не осталось ни одной кошки. Все- и породистые игрушки благородных дам, и блохастые обитатели помоек, и новорожденные котята, и старые, полуслепые от дряхлости коты, трёхногие, одноглазые, бесхвостые- все, все кошки покинули город. Встревоженные горожане озадаченно скребли в затылках. На их « кис- кис» не отозвался никто. На мостовую осторожно, принюхиваясь, ступила первая крыса...
Дверь лавки, торгующей коврами, была приоткрыта. Предупреждённый лавочник молча проводил меня в подвал и открыл подземный ход, которым я в пять минут добралась до храма. Сыро, вонюче, темно- зато быстро и безопасно. Подозреваю, что почтенный лавочник имеет сан, а такой ход- не единственный... И начинаю уважать эту церковь. Триста лет назад они строили крепости и насаждали свою веру огнём и мечом, а сейчас власть у них вполне сравнима с королевской, а то и посильнее...
На главной площади стояла толпа. И я долго смотрела на них, пытаясь проглотить горечь во рту, физическую горечь...
Нет, мир не перевернулся, ничего особенного не случилось. Просто я в очередной раз повзрослела.
Эти люди одели свои праздничные одежды и умыли лица. Они пришли семьями, пришли ещё на рассвете, чтобы занять лучшие места вокруг помоста, где вчера поставили виселицу. Они пришли посмотреть на казнь- и теперь возмущённо спрашивали друг друга, в чём дело, будут вешать уже или нет? Сколько можно ждать, в конце концов? Народу всё прибывало. В толпе протискивались и кричали, расхваливая свой товар, разносчики вина, пирожков и калёных орешков. Шныряли карманники и собаки. Не хватало только каруселей и балаганов, блин, в этой атмосфере народного гуляния.