Мы нашли себе другое занятие. Ларс меня поднимал и я расшатывала и долбила камнем средний прут решётки. Совершенно бестолково, потому что сил у меня явно не хватало. Но всё равно, это давало хоть какую -то надежду на спасение.
Вешать нас не торопились. Я уже начала думать, что про нас вообще забыли.
Сначала мне хотелось искупаться и поменять одежду. Потом я уже мечтала просто почистить зубы и расчесаться. А потом- хотя бы выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха, и увидеть солнышко... Даже странно, как изменяются с течением времени желания человека, если его посадить в тюрьму. От скуки мы играли в слова и в крестики- нолики. И говорили- говорили обо всём на свете. Или молчали.
Грязный, обросший Ларс был похож на разбойника. Не знаю, на кого была похожа сама. Моё счастье, что там не было зеркала- иначе я бы просто сдохла.
От скуки мы развлекались, как могли.
- Помогите, помогите!!!
- Чего орёшь, недоумок? Не положено орать!
- Да ты сам посмотри! Он же меня сейчас убьёт!
И стражник открыл форточку. Увидел меня.
- Ну, чего тут...
Притаившийся сбоку двери Ларс змеиным броском протянул руку в форточку и подцепил мужика двумя пальцами за ноздри. Хотя никогда и не видел того фильма с Депардье.
- Дёрнешься- без носа останешься, понял, сука?- Сказал ласково.- Отпирай дверь, живо. Иначе изуродую, как бог- черепаху...
Страх перед Ларсом оказался сильнее страха перед увечьем. Или стражник просто не соображал, что творит. Он шарахнулся назад изо всех сил и порвал себе ноздри, придурок. Ну а как его ещё назвать? На его дикие крики сбежалась целая толпа и нас здорово избили. И не кормили два дня. Но моральное удовлетворение того стоило. Впрочем, кормили нас хлебом, по куску в день. И мы даже спорили между собой- какой хлеб нам дадут сегодня, засохший или заплесневевший? Хоть какое- то развлечение. Стражники уже близко к форточке не подходили. Один только забыл, подошёл близко- но Ларс промахнулся и сломал ему челюсть. За это нас воды лишили и пришлось один кувшин растянуть на три дня.
Я старательно выцарапывала на камне палочки и зачёркивала в конце недели. Мне казалось, что в тюрьме положено вести календарь. Ларс написал на стене- « Эстэр- мразь.» Но потом ему это занятие прискучило. Вряд ли кто- то из тех, кто будет сидеть здесь после нас, окажется грамотным, так что надпись никто не прочтёт и труды Ларса пропадут впустую.
Решётка моим усилиям не поддавалась. Все камни, которые мы смогли добыть, я раздолбала в мельчайшие крошки- и никакого толку. По идее, нам надо было бы поменяться местами- но я просто физически не смогла бы поднять Ларса на плечах.
Вожаки не отзывались. Хотя, я и не знала, как позвать их ещё раз- да, к тому же, была просто уверена, что они не придут на мой зов. После того, как я их пожалела- никогда. Ларс позвать их тоже не мог, просто не знал, как. Помощи нам ожидать было неоткуда.
Оставалось лишь надеяться на побег с тюремного двора. В конце- концов, Идрику же это удалось. Правда, ни я, ни Ларс не обладаем везением Идрика. Скорее уж, совсем наоборот.
А потом нам принесли воды со снотворным. И, когда я очнулась- довольно скоро, наверное, эта настойка была слабенькая,- когда я очнулась, Ларса уже заковали в кандалы. И кузнец заканчивал эту операцию со мной.
Эти примитивные предки наручников очень тяжёлые. И ключа к ним не полагается. Наверное, они надеваются раз и навсегда.
Нас, ещё не отошедших от наркоза, выволокли на тюремный двор. Ларс оглушено мотал головой, желая поскорее очнуться полностью. Я посмотрела вокруг и вздохнула. Последняя надежда накрылась медным тазом. В кандалах Ларс со всеми стражниками не справится. И через стену мы не прыгнем.
Мы сидели там часа два. Потом пришёл офицер и отдал приказ. Нас посадили в неприметную старую карету и повезли. Четверо с нами, в салоне, ещё человек десять- верхами. Мне стало тревожно.
- Ларс, неужели они решили нас утопить?
- Увидим.
- Ларс, я не хочу это увидеть! Я даже думать об этом не хочу...
- Вот и не думай.
Они вывезли нас за город. С километр от городской стены. Вытряхнули из кареты, в руки уже других стражников, более грязных, явно разбойного вида.
На земле вереницей сидели пленники. Кто в хорошей одежде, кто в лохмотьях. Впрочем, большинство в лохмотьях и босиком. Очень грязные, запущенные и угрюмые. Они были на цепи.
Эту цепь пропустили через кольца правой руки на наших кандалах, и мы оказались в хвосте вереницы.