- Я не хочу так, не хочу! Почему моя жизнь должна пройти со свиньями? И с этим- с этим, который сопит и лапает молча, как свинью, и слова у него все такие же корявые, как его руки...
- Ну, успокойся. Всё будет хорошо. Хочешь выпить? А я выпью, пожалуй. Мне грустно. На, пей тоже. И спать будем. Обниму тебя, и спи, и приснится тебе только хорошее. Сказочные алые башни замка, увитые цветами, они вонзаются в небо, в нестерпимо- синее весеннее небо, и одуряюще пахнут цветы... Хрустальный корабль привезёт тебя на этот зачарованный остров. И там будет ждать тебя юноша, красивый и гибкий, как лоза, и от его волос будет пахнуть травой и листьями. Он опустится на колено, поцелует тебе пальцы и скажет, что ждал тебя всю жизнь... ему вовсе не обязательно быть принцем, какая разница, кто он будет, главное- что это будет он, единственный, и в его глазах ты увидишь своё отражение, и забудешь всё, что хотела сказать...
- Ты хороший.- сказала она минут через пятнадцать, когда я давно уже замолчала.- Добрый очень. Ласковый. От твоих волос пахнет листьями. Никто и никогда не рассказывал мне таких сказок. Никто не был со мной таким ласковым, как ты. Был один, тоже благородный. Старый уже. Ударил в лицо, да за косу затащил в комнату к себе. Потом, правда, денег подарил. Да всё обещал, что на обратной дороге заберёт меня. Так и не приехал. А теперь этот мой, жених... мне с ним и лечь противно. У благородного хоть руки были не в навозе. А ты... ты словно пришёл из того сказочного королевства...
- Я пришёл совсем не из сказки. Не думай обо мне слишком хорошо.
Она меня поцеловала, неумело, но старательно, прижимаясь всем телом, всё ещё дрожа от слёз.
- Я знаю, ты не возьмёшь меня с собой. Твой господин не позволит. Ты уедешь, а я выйду замуж. Но дай мне эту ночь, Дальвик, дай мне хоть крупицу своей сказочной жизни... Я не гулящая, нет, ты не думай. Просто я хочу, чтобы в памяти ты остался, всё это осталось, чтобы я это помнила- что есть другая жизнь, другая, другая! Я это навсегда запомню, как твои стихи. И пусть чуть- чуть, пусть немножко- но я жила этой другой жизнью, у меня это было, было, было...
У меня щемило сердце, я слишком хорошо знала всё это, всё, о чём неграмотная дочь трактирщика пыталась , но не сумела толком сказать... Но моё тело начало реагировать на её неумелые руки вполне по- мужски. Проклятье, я ведь Дальвик!
- Подожди, подожди, подожди... знаешь, у меня не слишком -то много опыта в подобных делах и я...
- Пусть. Зато от тебя мне не будет больно... Дальвик, милый, нежный Дальвик, ты... ты даже вкусный, у тебя губы сладкие... разве бывает так- чтоб человек был вкусный? Ты совсем целоваться не умеешь, да? Я тоже...
- А какого хорта, собственно?- Сказала я себе решительно. Закрыла глаза и поцеловала её в ответ.
Когда я проснулась поздним утром, её рядом со мной уже не было. Всё верно. Ей работать надо, это я могу дрыхнуть до полудня...
После вчерашнего меня здорово мутило и жутко болела голова. Пьяница из меня та ещё. Чересчур сильное похмелье, чтобы пристраститься к выпивке. Если все пьяницы каждый раз так мучаются, то они- заядлые мазохисты. Тормоза иметь надо, Юлия Сергеевна. Меру знать надо.
Ночное происшествие помнилось как -то смутно, без деталей.
Я кое как умылась, привела себя в порядок и спустилась вниз. Ларс сидел за столом и завтракал- или обедал, или опохмелялся. За соседним столом- трое сэтари из гостей. Ещё двое каких -то мирно дрыхли на лавках. Со двора слышались крики хозяина, будившего и выгонявшего деревенских. На кухне гремели посудой. Было тихо, мирно и дремотно.
Моя девочка мыла столы. Моя девочка. Я задумалась над этим. Похмелье, вообще, располагает к размышлениям. Нежное, маленькое существо, искренне привязанное ко мне. Доброе, преданное. Любящее. Не то, что холодный, злобно- отчуждённый Ларс. Совсем не то. Существо, которое мной восхищается- а не опускает каждым взглядом ниже уровня городской канализации. Может, это имеет смысл? Господи, хоть кто- то меня любить будет...
Она быстро улыбнулась мне. На груди, на шнурке, видно золотой перстень с изумрудом. Не помню, но значит- подарила. Я тоже ей улыбнулась, постаравшись, чтобы не страдальчески, а приветливо.
- Чего желаете, благородный Дальвик?
- Кислого молока, если можно.
- Господи, да конечно можно, я мигом...
И убежала, только юбчонки сквозняк подняли. Я задумчиво посмотрела ей вслед... всё же, приятно, когда к тебе так относятся.