Где- то к полудню я услышала позади странный звук. Залегла за кустами и дождалась: звук издавали бубенчики на лошадиной упряжи. Лошадь тащила сани- не сани, но какую- то сходную конструкцию, на сене сидел закутанный в тулуп мужик. Наверное, вывернули с того бокового ответвления, я там свернула вправо, а они , значит, слева... Из саней пахло пищей, пахло хлебом... От этого запаха мой желудок взвыл на всю округу. И в голове в одно мгновение родился коварный план.
Я изо всех сил помчалась вдоль дороги, легко обогнав лениво плетущуюся лошадёнку. Пробежала достаточно далеко, повесила свою торбу на приметное дерево- и растянулась на дороге, прикинувшись мёртвой.
Попытка- не пытка, в самом деле. Вдруг прокатит? И уже вскоре слезший с саней мужик пнул меня ногой в бок, а потом поднял за шкирку. Я всё стерпела, полностью расслабилась и повисла в его руках, как тряпка.
- Экая котяра...- протянул он удивлённо.- Отродясь такой не видывал. Видать, господская зверюга, сбежала из хором- то и подохла в лесу. От чего подохла? Тёплая ещё... видать, с голоду околела. И ошейник богатый, и висюлька... всё продам. Слава тебе, господь милосердный, денежки сами в руки пришли. И котяра сгодится, шкура добрая. Душегрея выйдет.
Он бросил меня в сани, чмокнул лошади- и мы поехали дальше. Мужик убедился, что ошейник с меня не снимается- ясное дело, ведьма его колдовским образом застегнула- решил хорошую вещь не портить, ножом не резать. Вот дома отрубит мне голову и снимет аккуратненько... И оставил меня в покое. Через минуту я рискнула и тихонько убрала в пасть пересохший язык. Приоткрыла оба глаза. Мужик сидит ко мне спиной, полулежит. Замечательно. А едой пахнет из этого мешка, вблизи- просто одуряющее...
Я протянула лапу и медленно, осторожно разорвала старую, непрочную ткань. И принялась выбрасывать еду назад, на дорогу. Хлеб и пирог с капустой, завёрнутый в тряпицу. Кусок сырого сала- нет, это я не ем. Сушёная рыба, целая связка... горшок со сливочным маслом... головка сыра... какие то крупы, нет, это мне тоже не надо, я ж не синица...
Мужик обернулся и завопил. Я тоже заорала, от неожиданности, потом схватила в зубы нехилый балычок и прыгнула лошади на спину, выпустив все когти- и тут же в снег. Испуганная кляча помчалась галопом, каким в жизни не бегала, увозя сани и орущего мужика.
А я собрала свою добычу и спрятала. Сбегала за сумкой, вернулась. И устроила себе грандиозный праздник живота. Потом залезла на дерево и крепко, спокойно уснула. Пока сытая- не замёрзну, а я- таки сытая...
Что ж, в этих краях появится теперь новая сказка про котка- братка. Ну, по аналогии с лисичкой- сестричкой. А что? Звучит где -то даже солидно.
Через несколько километров лес кончился и вскоре посреди заснеженных полей обнаружилась деревня. Рядом с ней была и речка, которую я с интересом осмотрела. Проруби были, аж три штуки, а волка не было. Деревню я обошла стороной. Скорее всего, ограбленный мною мужик уже всем рассказал про хитрую чёрную кошку и селяне вряд ли мне обрадуются. По дороге я побежала дальше. Опять пошёл лес... Движения по трассе никакого. Всего один раз я встретила гружёные дровами розвальни... Лес кончился, ещё одна деревня... человеческие поселения стали встречаться чаще. Харчи мои кончились и уже вечером в четвёртую по счёту деревню я завернула. Походила, высматривая дом побогаче... Собаки сопровождали меня бешеным лаем. Но я, как воспитанная кошка, ходила исключительно по заборам, деревьям и крышам- достать меня местные кошкодавы не могли.
Короткие зимние сумерки сменились ночной темнотой. Окна слегка осветились. Я заглядывала в щёлки между ставнями- оценивая. Беднота освещает помещения лучинами и фитильками, плавающими в плошках с жиром. Кто побогаче- может позволить себе свечи. И при таком адском освещении бабы ещё прядут, ткут, шьют, с ума сойти. Не удивительно, что к старости они совершенно слепнут.
По- моему, крестьянский быт просто ужасен. Не хотела бы я быть крестьянкой...
Все эти люди накрывают столы. Вероятно, я попала как раз на праздник.
В выбранном мною доме горели аж три свечи, а на столе были мясные пироги и всё такое- по -моему, сегодня в этом селе празднуют массовое убийство кроликов. Обманутый мной пёс всё ещё надрывался в дальнем углу двора, а я уже прошмыгнула в сени и притаилась. Вскоре всё многочисленное семейство, нагружённое узелками, вышло из избы. Я проследила- они направились в маленькое строение, стоявшее на отшибе, почти у реки. Наверное, это была баня, если рассуждать логически, потому что там топилась печь. И судя по тому, какой дым повалил из открытой двери- все эти люди решили совершить коллективное самоубийство. Тоже мне придумали- мыться в газовой камере...