Глебов отмахнулся от наседавшего радиста и повернулся к старшему вожатому.
– Я правду говорю. Еще Ленка ее видела.
– Так, – остановил его Володя. – Все это, конечно, б-бред, никакая с-статуя никуда не х-ходит. Кто т-тебе сказал, что их было д-две?
– Я сам видел.
– Где?
– Под фонарем стояли, а потом ушли.
– С песней, под барабанную дробь? – ехидно спросил Платон.
– Молча, – буркнул Василий.
– Ладно. – Володя о чем-то думал. – Забыли про всю эту ерунду. Унесите ее отсюда.
– Куда? – Вид у Платона был огорченный, видимо, ему надоела вся эта история с барабанщицей.
– К-куда угодно. Но только т-так, чтобы т-третий отряд этого не видел. И знаете ч-что, идит-те все завтракать.
По лагерю прокатился звук горна. Ребята потянулись к столовой из полутемного клуба, в котором почему-то стало пахнуть сыростью и тиной. Платон, засунув руки в карманы и слегка покачиваясь, стоял у сцены и с ненавистью рассматривал статую. Глебов проскользнул за его спиной, боясь привлечь к себе внимание, уж больно грозным был сегодня вожатый первого отряда. На улице он огляделся, ища высокую сутулую фигуру Володи.
Старший вожатый быстрым шагом шел к административному корпусу, Васька еле догнал его.
– Володь, – запыхавшись, позвал он. – А их и правда две?
– П-послушай, кто тебе об эт-том сказал? – Володя так резко остановился, что Глебов налетел на него.
– Две, да? – прошептал Васька, надеясь услышать, что на самом деле ничего нет, что все ему только привиделось.
Володя тяжело вздохнул.
– Когда-то б-было две. П-послушай, может, т-тебе показалось? Ты не м-мог видеть вторую, ее уже много лет не существует.
Он с надеждой посмотрел на потупившегося мальчишку. Но Глебов только покачал головой.
– Б-бред какой-то, – развел руками Володя. – Лет пятнадцать назад их действительно было д-две, обе б-барабанщицы стояли у центральных ворот. Их привез один скульптор. Его дочь отдыхала в этом л-лагере. Утонула она. Скульптор приехал на родительский д-день, взял ее на речку и не уследил. В п-память о ней он и вылепил барабанщицу, к-копию своей дочери. – Володя посмотрел в сторону скрытых за зеленью центральных ворот. – И чуть позже еще одну, д-для пары, – добавил он, вздохнув. – Т-так они и стояли. П-потом река подмыла берег, приехали рабочие новое русло к-копать. И вторая статуя исчезла. Утащили они ее куда-то. Т-тогда оставшуюся статую задвинули в кусты, чтобы глаза не мозолила. – Володя помолчал. – И ты хочешь сказать, что вторая статуя нашлась? Где ты ее видел? В лесу?
– В лагере она.
– Кто ж здесь такой с-сильный? – недоверчиво протянул вожатый. – Она ведь тяжелая…
Васька не стал повторять свой рассказ о том, что барабанщицы ходят сами. Ему и в первый раз не поверили.
– Как ту девочку звали? – спросил он.
– Не знаю, – Володя задумчиво пожал плечами. – Я ее и не видел никогда, м-маленьким был, а она в третьем или четвертом отряде жила…
– Ее нашли?
– Где? Она же утонула.
– Ее тело потом нашли?
– Нет. Т-там течение раньше было сильное. Место глубокое.
– Володя!
По дорожке шел довольный Платон, лицо и руки у него были в меловой крошке.
– Все готово! – радостно отрапортовал он.
– К-куда вы ее дели? – Володя, казалось, забыл о существовании Глебова.
– Все, считай, что статуи больше нет. Мы разбили ее, чтобы нечего было таскать. – И Платон выразительно покосился на Ваську.
Не ожидавший такого поворота событий, Глебов открыл рот.
Володя задумчиво покрутил на пальце кольцо с ключами.
– Вот и все, – спокойно сказал он. – Зря, конечно, ну ладно.
Глебов попятился, развернулся и побежал к центральным воротам. Зачем он туда бежит, для него самого было не совсем понятно. Ничего сделать он уже не мог. Просто ему стало жалко этот уродливый кусок гипса, который все время кидали, ломали и вот теперь разбили окончательно.
У центральных ворот Глебов наткнулся на Щукина. Тот сидел на тумбе, подставив бледное лицо под лучи солнца. Васька страшно обрадовался, увидев приятеля живым и здоровым. Он радостно взмахнул руками, сделав к нему несколько шагов.
– Вот здорово, что ты здесь! – затараторил он. – Слышал, она вернулась?
– Ну чего, Глебов, все бегаешь? – как будто не слыша друга, спросил Серега.
– Они ее разбили! – выпалил Васька, задохнувшись от возмущения.
– Я видел. – Щукин лениво пожал плечами.
Вдалеке пропел горн, приглашая вторую смену завтракать.
– Ты завтракал? – зачем-то спросил Глебов, хотя и так было ясно, что Щукин не успел бы сходить в столовую и вернуться. – Пойдем перехватим что-нибудь и сбегаем посмотреть, что от нее осталось.