-Женить его надо было! Еще лет десять назад, -буркнул Алексибар, вновь принимаясь разливать джегги. –Помнится, одна графинюшка очень даже на него виды имела. Как ее… леди д … не помню. Графство хоть и не богатое, но углом как раз в земли д Экарт врезается. Можно было бы границу спрямить.
-Ты про графиню д Монсю, что ли? – удивился маг. –Она ж его на двадцать лет старше! Трех мужей похоронила, четвертый в бегах нынче.
Тут он ухмыльнулся каким-то своим мыслям.
-Ну? Что еще? – вскинул бровь Алексибар. Причину вдовства графини он знал. Едва увернуться успел, и всячески старался не пересекаться с необъятной вдовушкой на своих приемах. Нет, он бы отказал графине в посещении дворца и балов, в нем проходящих, но все как-то причины подходящей не находилось.
-Этот, четвертый, который в бегах нынче, рассказывал под стаканчик джегги, - ответил маг. – Больно уж любвеобильна графинюшка оказалась. Как будто ей не далеко за тридцать, а максимум двадцать пять. Причем, любовников во время брака она принципиально не заводит. Не каждый такое выдержать может, когда тебе вместо пищи телесной на завтрак, обед и ужин любовную выдают. Ну, ты понял…
Король-то понял. И решил, что предпочтения д Монсю они обсуждать не будут, ради собственного спокойствия. А то водилось за этой дамочкой одно неприятное свойство – объявляться именно тогда, когда этого меньше всего ждешь.
Решить-то он решил, и даже весьма ловко перевел разговор на тему «А не переиграть ли нам свадебку лорда Световида».
- С чего бы? –удивился маг. – Там все по правилам. Жрец обряд провел, вино в чаше вспыхнуло, как ему и полагается. А что чаша после разбилась – так это от неуклюжести. И не задирай бровушку – вовсе это не знамение недолговечности союза. Просто у того жреца голосище такой, что даже у меня мурашки под кожей ползать начинают. А когда он еще и в ударе – то, бывает, и стекла трескаются, и со стен побелка осыпается.
Он собирался сказать что-то еще, но тут в дверь просунул голову секретарь, и доложил, что к Его Величеству на аудиенцию рвется леди д Монсю. Дескать, на балу в честь дня рождения принцессы Арники она видела беглого супруга, и теперь страстно желает, чтобы его отловили и к ней в объятия доставили.
Тут графинюшка протаранила дверь необъятной грудью, снеся попутно секретаря, и все же прорвалась пред лицо государево. Изобразила реверанс, выдернула из декольте – грудь ее при этом едва не выпрыгнула из тесного корсажа на волю –белоснежный платочек, и приготовилась умолять Его Величество о милосердии.
Еле выставили даму из кабинета. Да и из дворца – а то бы с нее сталось и в спальню пробраться ради достижения цели.
После такого нервного напряжения королю – да и магу тоже – очень хотелось расслабиться. В винном погребке нашлись еще бутылки с джаггой. Секретарь озаботился доставкой мясной закуски, с благоговением принял из рук Повелителя бокал с вином и распоряжение немедленно составить указ, принести на подпись, а после отыскать во дворце сбежавшего супруга леди д Монсю, дабы осчастливить его известием, что отныне он, лорд д Монсю, законный представитель Его Величества Алексибара XVII, и полномочный посол в эльфийских Лесах.
Д Монсю, уже проведавший о визите супруги, немедленно примчался к королю, рассыпался в благодарностях и уверениях в совершеннейшем почтении и преданности. Ему благосклонно покивали, указали на стол и стул…
Короче, ночь у Его Величества выдалась бурная.
А когда на востоке медленно разгорелась заря, и король отправился в опочивальню, там обнаружилась рыдающая королева с известием, что принц снова исчез. Вышел из апартаментов матери и испарился на глазах изумленных фрейлин, охраны, и прочей праздношатающейся публики.
Выслушал, уточнил, в котором часу это случилось. Узнал, что довольно поздно, почти ночью. Поинтересовался, какого матерного слова его сразу же не поставили в известность. Получил ответ вперемешку с рыданиями, что королева-мать от таких событий упала в обморок, и что было дальше – не знает.
Рык взбешенного таким поворотом событий короля потряс дворец до основания, напомнив присутствующим, что в мире когда-то и оборотни жили. И даже, говорят, один из королей был женат на дочери клана не то тигров, не то львов, а может, и вовсе снежных барсов.
Праздношатающихся и прочих фрейлин как ветром сдуло.
-Так! –сообщил король супруге, сдирая с себя запачканную рубашку, и направляясь к ванной комнате. –Сейчас вы, моя дорогая, отправляетесь в свои покои, и сидите там тише воды, ниже травы.