Спустя пару минут они стали счастливыми, ну, некоторые, по крайней мере, обладательницами пустынной лисички и пушистой грациозной красавицы-кошки с длинной шерстью пепельно-серого цвета и выразительными синими глазами.
Отправив довольную, подпрыгивающую при ходьбе от переизбытка чувств ведьму, прижимающую озадаченного зверька к груди, домой вместе с остальными покупками, она забрала с собой клетку с лисичкой, зашла в лавку на выходе с торговой площади и направилась к старому парку.
Открыв жалобно заскрипевшую перекошенную калитку, которой редко пользовались, она прошла к заросшему кувшинками пруду, спрятанному за высокими раскидистыми деревьями и густым кустарником. Спустившись по узкой, хорошо утоптанной тропинке к самой кромке темной спокойной воды, она присела, и осторожно, обеими руками, опустила вниз небольшой венок из цветов, скрепленный золотыми лентами. Рядом на воду лег второй веночек, меньше первого, перевязанный синими и серебряными ленточками, украшенными разноцветными бусинами.
Негромкое шуршание отвлекло ее, заставив обернуться. Лисичка остановилась рядом с ней, почти касаясь лапками воды. Внимательно посмотрев на нее, она озадаченно склонила на бок голову, прянула ушами и села, словно приготовившись ждать.
-Ты свободна, - Стелла махнула рукой себе за спину, где осталась открытая пустая клетка. - Я купила тебя только для того, чтобы выпустить. Так что беги отсюда со всех лап...
Покосившись на нее, зверек раздраженно фыркнул, потер передней лапой длинный нос, наклонился вперед и настороженно принюхался.
-Как знаешь, - пожав плечами, она опустилась на густую траву, невидящим взглядом глядя на медленно отдаляющиеся от берега венки. Стелла по собственному опыту предыдущих лет знала, что к вечеру даже в этом заросшем парке будет не протолкнуться от людей. В основном горожане после обеда отправлялись к большому озеру и реке за городом, но среди тех, кто хотел отдать последнюю дань уважения покойным близким, всегда находились люди, которые сторонились толпы и не хотели привлекать к себе лишнего внимания.
Давно выученные наизусть горькие и тяжелые слова прощального заговора привычно срывались с губ. Даже запинок после особенно тяжелых для нее мест, по сравнению с прошлым годом, было гораздо меньше... Вот только легче от сознания этого не становилось.
Боль ушла глубоко внутрь, прочно обосновавшись в сердце, впившись в него острой и большой занозой. Воспоминания, все время плещущиеся на поверхности, каждый день заставляющие ее вновь и вновь переживать счастливые моменты прошлого, осели на глубине души, лишь изредка давая знать о себе, позволяя ей жить дальше.
Пять лет назад она в спешке покинула столицу, правда, не по своей воле. Стелла прекрасно, в малейших деталях, словно это было только вчера, помнила то светлое и яркое весеннее утро, заглядывающее в большие окна их огромного дома теплыми лучами, когда мать попросила свою верную помощницу отыскать ее и передать просьбу прийти для разговора. Выслушав чопорную, запакованную в глухое платье-чехол немолодую ведьму, цедящую, по своему обыкновению, слова сквозь зубы, она насмешливо изогнула брови, представив мать, когда та отдавала распоряжение недоброжелательно настроенной по отношению к ней женщине, пожала плечами и направилась в кабинет Людмилы, могущественной и общепризнанной колдуньи, чтобы послушать, что же она хочет сказать ей.
Главная ведьма круга, невысокая, изящная и хрупкая женщина с великолепной фигурой роковой соблазнительницы, роскошной гривой огненно-рыжих локонов, красиво струящихся по покатым плечам, классически красивой внешностью, не тронутой прожитыми годами, сидела за большим полированным столом, нервно постукивая острыми ноготками по кожаной папке. Увидев ее, она вздрогнула, будто от неожиданности, на мгновение ее безупречно правильные черты исказились, как от боли, но она быстро взяла себя в руки. Кивком головы указав на неудобный с виду стул сложной и хитроумной конструкции, она с напором и каким-то намеком произнесла.
-Присядь, пожалуйста. Нам предстоит серьезный и обстоятельный разговор. Богдан поручил мне поговорить с тобой...
-Я даже знаю, о чем пойдет речь, - иронично фыркнув, Стелла проигнорировала приглашение, отошла к стене, прислонившись к ней плечом, и скрестила руки на груди. Любовник ее матери, столичный градоначальник, спал и в своих снах видел тот чудесный день, когда она уберется от города, и от них соответственно, как можно дальше...