— Скажите, Франциска… если бы не было в вашей жизни Джона, у меня имелись бы шансы?
Это был предельно откровенный вопрос, и она понимала, куда он мог привести ее. Макс говорил всерьез. Смятенная, Франциска отвернулась от него.
— Ответьте, — сказал он через ее плечо. — Может, я ничего не понимаю и ошибся дверью? Попытайтесь поверить мне. Я не могу ждать. Ответьте. Скажите. Если бы между нами никто не стоял, что было бы?
Макс говорил так проникновенно, что Франциска не могла дольше сопротивляться. Она повернулась к нему лицом и, обратив на него умоляющий взгляд, проговорила:
— Если бы не было Джона, то… — Франциска запнулась, ужаснувшись тому, что собиралась сказать. Их взгляды встретились, и девушка поняла, что не в силах дольше противостоять ему. — То да…
Макс тут же обнял ее и увлек в тень. Прямота ее ответа очень тронула его. Он прижал Франциску к себе. Это были секунды покоя и волшебного посвящения. Ни он, ни она были не в силах прервать этот миг. Франциска почувствовала, как освещенный луной мир закружился перед ней в бешеном хороводе. Губы Макса слились с ее губами. Мука тяжких дум исчезла. Для нее не осталось места.
— Я так тебя люблю… милая, милая… — Тихий голос Макса заметно подрагивал. Между ними родилась нежность, которая убаюкала разум Франциски на какие-то несколько минут. Их губы разомкнулись на мгновение и снова слились в долгом поцелуе.
— Все это… неправильно, — прошептала девушка еле слышно.
— Нет, не верю! Сегодня же ты должна сказать Джону! Сейчас же! Мне его жаль… Ему будет больно… Но он имеет право узнать первым.
— Ты… Ты не даешь мне собраться с мыслями… Так нельзя… Я не должна была забывать об этом ни на секунду. О, Макс, прошу тебя… — Голос Франциски дрожал.
— Ты забыла об этом не сейчас, не минуту назад, а раньше, — сказал Макс, улыбаясь.
— Это всего лишь мимолетное отпускное увлечение…
Макс резко отпрянул от девушки.
— Повтори, что ты сказала, Франциска!
Она робко встретилась с ним взглядом.
— О» Макс…
Франциске было страшно. Она не знала, куда все это может завести их. До этой минуты ее жизнь была так хорошо устроена, организована, спланирована… Теперь все пошло прахом. Теперь не было покоя в душе, а лишь хаос.
— Мы предназначены друг для друга. Раньше я не знал об этом, милая, но теперь… Мы не сможем забыть друг друга. Ничто не может разделить нас. — Макс говорил так, как будто убеждал в этом не только ее, но и самого себя. У Франциски появилась мысль о том, что он испытывает ту же неуверенность, что и она. — Иди ко мне, Франциска!
— Нет. Твой голос… он завораживает, но этого не будет! — Девушка отошла от Макса, ощутив внезапный прилив решимости. — Мы должны вернуться в зал. Отец и Джон уже, наверное, обеспокоены. Мне не следовало идти с тобой.
— Жалеешь об этом? — спросил он резко. Макс улыбался, зная, что победил. — Когда я тебя увижу? Я должен знать, и как можно скорее. Нам так много нужно решить, так много друг другу объяснить… — добавил он.
— Дай мне время подумать, — дрожащим голосом попросила Франциска.
— Обещай, что ты не уедешь, пока мы не встретимся еще раз, — настаивал он. — Мне нужно также получить твой адрес.
Франциска дала ему требуемое обещание и назвала свой адрес.
— Все не так просто, как ты думаешь. У нас с Джоном все идет великолепно, и потом… И потом я помолвлена, как ты не понимаешь! Если бы я не встретила тебя, я бы вышла замуж и, возможно, была бы счастлива в браке. Сказать ему?.. Для него и для отца это явится огромным потрясением. Я ненавижу причинять людям боль.
— Тогда не причиняй боль мне, — сказал Макс, поморщившись.
Франциска протянула ему руку, пытаясь смягчить жесткость своих слов.
— Я не хочу причинять тебе боль, но мы не можем игнорировать то, чем жили до сих пор.
Макс отошел от девушки на несколько шагов к ступенькам, ведущим на балкон. Как будто ее слова что-то изменили в его планах.
— Ты права. Мы не можем игнорировать это. Слушай, я… Я больше не появлюсь в зале. Тут надо все тщательно обдумать.
Франциска поняла, что ей будет сейчас легче без него.
— Да. Хорошо, Макс.
— Пожелай мне доброй ночи, прошу тебя.
Взгляд Макса остановился на ее губах, и Франциску охватило смущение.
Он так ее целовал, что она боялась, что все будет написано у нее на лице. Ей очень хотелось подняться сейчас прямо к себе в комнату, но она понимала, что это невозможно.
— Спасибо тебе… за все, Франциска.
Франциска понимала, что, отдаваясь на волю Макса, она доставляет ему удовольствие, удовлетворяет какую-то его потребность, которая была ей, девушке, не вполне понятна. Он выглядел веселым, не таким напряженным, как прежде. Франциска смотрела ему вслед и думала: «Куда все это приведет нас?»