— Дважды в неделю ее доставляют с материка. С хозяйством своим я справляюсь неплохо. — Макс подтолкнул девушку к двери. — Смотрите, какой вид! Можете вы представить себе что-нибудь более прекрасное?
Он ненавязчиво положил свою руку на ее плечо. Они стояли у двери и смотрели на спокойное море и удаленную береговую линию, сверкающую огнями, с освещенной таинственным светом розовато-лиловой лентой пляжей. Нижние слои облаков также были окрашены в розовые тона, и в них скользили золотистые тени, а последние лучи заходящего солнца придавали всему пейзажу волшебное великолепие.
Остров тем временем погружался в какую-то зловещую дымку, идущую с моря. Они чувствовали себя крохотными существами, светлячками посреди этой властной тьмы.
Франциска вздрогнула и отвернулась. Ею овладело чувство острого одиночества, которое усиливалось с каждой минутой. Она тайком с любопытством взглянула на Макса, стоящего рядом. Интересно, он еще надеется на то, что ее вывезут с острова до ночи?
Но, видимо, он уже не надеялся на это, так как повернулся к дому и сделал ей приглашающий жест.
— Вы можете занять сегодня мою спальню, Франциска.
— Благодарю вас. — В синих глазах девушки вдруг еще раз сверкнуло сомнение. — Макс… Это ничего, что я остаюсь? Я и в самом деле не в силах плыть сегодня обратно. Это может стоить мне жизни.
Их дружеское расположение друг к другу, на ее взгляд, уже давало ей право на такие слова.
Фэйртон вошел в дом, бросив через плечо:
— Ничего, ничего. Оставайтесь. Здесь вы будете в безопасности. Хорошенько выспитесь и приготовитесь к завтрашнему дню.
— Мне очень жаль, что я испортила вам вечер… Вы бы без меня написали очередную главу, да?
Франциска говорила так жалобно, что Макс не смог удержаться от улыбки. Он обернулся и посмотрел на девушку.
— Пожалуй, насчет главы вы правы. Но разве может книжная глава быть интереснее самой жизни, а?
— М-м… Спокойной ночи.
Франциска запахнула просторный халат, который уродовал ее фигуру, и отвернулась. Ее босые ноги зашлепали по дощатому полу. Макс наблюдал за ней с любопытством. Он услышал; как она закрыла и заперла дверь на замок.
Франциска хорошо относилась к жизни, без боязни, однако в незнакомом месте предпочитала полагаться на крепость запоров. Она легла в постель и тут же заснула, да так крепко, как будто больше не собиралась просыпаться. Тихое бормотание моря проникало в ее сознание, но она быстро перестала воспринимать этот звук и растворилась в темноте, сгущающейся вокруг нее.
Когда она проснулась на следующее утро, Макс уже возился с завтраком, тихо позвякивая посудой. Франциска потянулась всем телом и поняла, что еще не до конца восстановила свои силы.
Она показалась в дверях комнаты и небрежно произнесла:
— Доброе утро, Макс. Давайте-ка я помогу.
— Доброе утро. Хорошо спали? — Макс внимательно посмотрел на нее.
«Он неважно выглядит, — подумала Франциска, почувствовав угрызения совести. — Ну, конечно, ему ведь из-за меня пришлось провести эту ночь на стуле».
— Почти хорошо. Все еще не могу проснуться до конца. Зеваю.
Они еще не закончили завтракать, когда снаружи раздался чей-то голос.
— Лодочник! — Макс резко вскочил из-за стола. Франциску неприятно поразило его рвение. Когда он вернулся в дом, она уже закончила свои приготовления. — Я с вами.
— Со мной все будет нормально, — возразила девушка.
— Да нет же. Вы пока не снимайте халат. Я возьму его на обратном пути. Вот только не забыть бы…
Франциске показалось, что Максом владеет какое-то воодушевление. Она не могла понять, что его так забавляет. Лично у нее настроение было не лучшим.
— Ну, готовы? — спросил Фэйртон.
Девушка вышла вслед за ним из дома и увидела пожилого лодочника, который смотрел на нее с непонятным ей интересом. Только спустя минуту Франциска осознала, что лодочник может подумать о ее присутствии на острове. Она понимала, что, если бы он желал выразить свои мысли вслух, в них не было бы ничего для нее лестного.
— Я решила поплавать и не рассчитала сил… — громко сказала Франциска, глядя на лодочника.
— Боюсь, он не понимает ни слова по-английски, — пробормотал Макс.
— Так объясните же ему! — сурово потребовала девушка.
— Это будет трудно…
Франциска устремила на Макса холодный взгляд своих синих глаз.
— Я настаиваю на этом.
— Как вам будет угодно, — кивнул Макс и бегло заговорил по-французски, что глубоко поразило ее. Лодочник, судя по всему, отнесся к рассказанной ему истории с пониманием. — Я же говорил вам… Он француз.