В этот момент к дверям столовой доставляют медицинскую капсулу куда больше той, где восстанавливали меня.
– Зейрашш, запусти сканирование мозга, – прошу я. – Пусть Ашш сделает срезы в трех плоскостях, шаг – один миллиметр, – не теряю времени по пути в медотсек.
– Я проверял не раз, с такими симптомами всегда одинаковые изменения. Пока мы не знаем, почему они возникают, – озадаченно трет подбородок целитель.
– Можно, я проверю и посмотрю еще раз? Зейрашш, что вам известно об энцефалитах? – Вижу, как в капсуле активировался диагностический режим и по бледному лицу Эвордашша поползли лучи.
Целитель устремляет на меня растерянный взгляд.
– Немного, на самом деле. Как тебе известно, наагшайрасы не подвержены инфекциям. Людей у нас приличное количество, но мы не погружаемся глубоко в воспалительные проблемы мозга. Для лечения людей у нас есть человеческие препараты, не только достижения шайрасской медицины. Признаться, я и не думал в этом направлении прежде. – Док явно несколько растерян.
Но сейчас важно найти причину, а о моральных страданиях Зейрашша позаботимся позже.
– Как много шайрасов уже пострадало? Давно это началось? Смогли ли спасти их? – продолжаю я докапываться до истины.
Мы как раз прибываем в медотсек. Зейрашш благодарит помощников и отправляет их заниматься своими делами.
В отсеке остаюсь я, док и Эвордашш в капсуле.
Слышу, как Зейрашш вызывает командора.
Ох, значит, спокойно поработать не удастся.
– Случаев не особо много, примерно пара тысяч. Первые зафиксированы около четырех месяцев назад. Но рост есть, а так как мы не знаем, что это, беспокойство и настороженность объявлены на самом высшем уровне. Мы исследовали воздействия ядов, химических веществ, наносящих подобный урон тканям, и влияние разного типа излучений, но пока мы в тупике. Про поражение инфекцией никто и не думал: это невозможно. Иммунная система шайрасов и особенно собственный яд разрушают все известные патогенные бактерии и вирусы, – делится целитель.
– Исследование закончено, вывожу объемную модель, – подает голос Ашш.
– Или было невозможно, – настаиваю я, разглядывая модель. – Ашш, выдай мне аксиальные проекции с шагом в сантиметр.
На развернувшийся передо мной голоэкран сыплются заказанные изображения.
Яркие белые пятна в мозговой ткани. Темные провалы, заполненные жидкостью. Это выглядит как… как грибковая нейроинфекция. Излишне самоуверенные нааги искали причину в другой плоскости. Несомненно, позже они бы добрались до правды. Но и я должна сейчас проверить свои догадки.
– Вижу, у тебя есть предположения, Морайя. – Знакомый густой голос заставляет мое сердце биться чаще.
Да, как несвоевременно. Опять я ярко реагирую на командора.
Работай, Рай, работай и не отвлекайся.
Собравшись, киваю.
– Мне нужно их проверить. Когда он будет стабилен? – снова разглядывая снимки, уточняю у целителя.
– Скажи, что ты собираешься делать. Мы можем и не дождаться улучшений. В медкапсуле выживает процентов шестьдесят-семьдесят заболевших, а без нее и того меньше – двадцать, – отвечает Зейрашш и на ранее поставленные вопросы.
Ничуть не удивлена статистике. Обычная при мозговом поражении микозами. Для людей.
– Нам нужно получить образцы спинномозговой жидкости, ликвора головного мозга и, если получится, – это, – увеличиваю белые участки. – Вот тут их можно взять довольно безопасно для Эвордашша.
– Значит, действуем, – кивает Зейрашш. – Я видел, как ты ловко управляешься с хирургическими инструментами, вместе сделаем это.
– Ашш, подготовь операционную, – прошу я и, обернувшись, натыкаюсь взглядом на задумчивого Шанриасса.
Он теперь все время будет меня разглядывать?
Разминая уставшие трапециевидные мышцы, изучаю результаты анализов взятых образцов.
Была готова поклясться, что найду следы грибковой инфекции, но ничего нет.
Обломайся, Рай!
Несмотря на все признаки инфекции, ее нет. Нет – и все.
Чисто, как пробирка в дезинфекторе.
Но есть сильно поврежденный мозг. Со следами инфекции. Дырки такие, что перепелиное яйцо влезет. Значит, иммунная система справилась, но поздно? А сколько шайрасов преодолели ее с небольшим недомоганием или не почувствовав вовсе?
Если мы не определим болезнь и ее источник, то последствия для расы наагшайрасов могут быть самые удручающие. А возможно, серьезно пострадает небольшой процент, и это в целом не скажется на численности. Мало времени и мало данных.