– Приношу свои извинения за то, что прерываю ваше мытье, милорд. – Голос, похоже, принадлежал Аннабель. – Но к Данливи приближается первый из приглашенных на вечер гостей…
Так рано? Александр стал возвращаться к действительности, и мысли его были мрачными, пока служанка не окончила фразу и не объяснила свое неожиданное поведение.
– …и это лорд Леннокс. В противном случае я бы вас ни за что не побеспокоила.
Леннокс. Александру не было нужды видеть лицо Элизабет, чтобы понять, что для нее это неприятная новость. В последний раз она встретилась с Ленноксом во время его попытки захватить замок. Леннокса тогда ждала во внешнем дворе траншея с горящей смолой, в то время как Элизабет стояла неподалеку, обещая легкую победу.
Их предстоящая встреча наверняка будет в лучшем случае сдержанной, а возможно, даже враждебной.
– Он прибыл вооруженный или с миром? – крикнул Александр служанке.
– За ним двигается свита, но никто из них, похоже, не облачен в броню, милорд.
– Мы появимся, чтобы поприветствовать их в большом зале, – выкрикнула Элизабет, обретя наконец голос. – Пусть остальные слуги приготовятся, Аннабель, а Эдвин должен обеспечить людям Леннокса комнаты. Когда они прибудут, предложи им чашу, чтобы они утолили жажду.
Служанка ответила, что поняла, и снова наступила тишина. Александр поймал устремленный на него взгляд Элизабет и, помолчав некоторое время, с силой выдохнул. Потом его губы дрогнули в улыбке.
– Кажется, начинается, – негромко произнес он, глядя на то, как Элизабет облизывает пересохшие губы.
Внизу его живота осталось напряжение от неудовлетворенного желания. И он ничего не мог с собой поделать.
– Да. – Элизабет посмотрела на него, в ее выразительных глазах был виден вопрос. – Однако я, то есть ты все еще неудовлетворен, насколько я понимаю. – У нее покраснели щеки, и она закусила нижнюю губу, что заставило его улыбнуться, несмотря на все неудобство его положения.
– Вы понимаете правильно, леди. – Он выразился прямо, наслаждаясь ее румянцем.
Но Элизабет пришла в замешательство, и он не мог ее больше дразнить, а потому добавил:
– Но тебе нечего волноваться. Обстоятельства сегодня явно против нас.
– Но у нас еще есть время, если мы будем действовать быстро.
«Иисус милосердный, как я этого желаю!»
Эта мысль пронзила его мозг, однако было несколько причин, и среди них не последняя – растущие к ней чувства, которые удержали его от принятия этого восхитительного предложения. Александр не мог открыть ей всю правду и потому, кашлянув, стал говорить то, что Элизабет могло показаться разумным:
– Мне не нужно быстро, леди. – Он постарался изобразить на лице теплую улыбку, призванную показать, что он куда менее возбужден, чем на самом деле. – Надеюсь наверстать упущенное, когда мы займемся любовью в следующий раз. На меньшее я не согласен. Ты это заслужила.
– О!
По какой-то причине после этого восклицания, которое она стала произносить на удивление часто, щеки Элизабет порозовели еще больше.
– Ладно, – выдохнула она и тоже кашлянула, потом продолжила: – Думаю, нам надо отложить это на более позднее время, я хочу сказать, когда у нас будет больше времени…
Ее голос сошел на нет, и Элизабет бросила взгляд из-под ресниц на Александра. В этом взгляде были легкий флирт, юмор и – Боже – доверие; от этого что-то снова в нем перевернулось. Что-то, что не имело ничего общего с обжигающими эротическими желаниями, которые она в нем вызывала.
– Так будет лучше, – пробормотал он, погладив ее щеку и отводя с ее лица прядь волос.
Застенчиво кивнув, Элизабет сделала движение, чтобы подняться и отойти от бочки. Ей надо переодеться.
Но Александр накрыл ладонью ее руку. Рассудок восторжествовал. И хотя Александр был разочарован, не удовлетворив желания, он хотел, чтобы Элизабет достойно приготовилась к вечернему пиру.
– Вы беспокоитесь, леди, по поводу того, что может произойти из-за появления лорда Леннокса?
При упоминании имени графа на лице Элизабет появилась враждебность, и Александру пришла в голову странная мысль, что будь Элизабет мужчиной, она стала бы сильным противником на поле боя.
– Нет, – решительно произнесла Элизабет. – Это может быть мне неприятно, если вспомнить исход моего последнего столкновения с ним. Но пусть не забывает о собственной глупости, когда вознамерился подчинить меня своей воле. Увидев тебя рядом со мной, он придет в бешенство, к тому же будет выглядеть глупцом, поскольку у меня до сих пор хранится его пергамент, в котором он объявил тебя мертвым.
– А, да, – пробормотал Александр, стараясь не обращать внимания на кольнувшую его от этих слов боль.
Элизабет показала ему этот пергамент еще в первую неделю его пребывания в Данливи. Тогда Александру было легко заявлять об абсурдности этой информации, однако сейчас он своих слов повторить бы не смог.
Не подозревая, что мысли Александра заняты ею, Элизабет улыбнулась, хотя выражение ее лица оставалось холодным.
– Да, надменный лорд Леннокс, похоже, будет размышлять весь вечер, когда я объявлю присутствующим, кто прибыл в замок. Думаю, это заставит его держаться в рамках.
Александр криво усмехнулся:
– Мне кажется, ты очень расчетлива, супруга.
– Возможно. – Улыбка, которую она подарила ему, была гораздо теплее, чем та, что несколько мгновений назад. – Смотри, супруг, как бы мне не пришлось использовать это против тебя.
– Небеса не позволят.
Александр заставил себя ответить на ее улыбку. Он дотронулся рукой до ее щеки и провел большим пальцем по пухлой розовой нижней губе – не только потому, что ему так хотелось, но и для того, чтобы насладиться ее прелестной реакцией на эту ласку.
– Не бойся, Элизабет. Я никогда не забуду что-либо о тебе, – негромко произнес они внезапно с неохотой освободил ее.
– Это хорошо, милорд, поскольку я еще и упряма, а ваша награда пока выдана вам не в полной мере. – Блеск в ее глазах, замеченный Александром, когда Элизабет еще не поднялась и не отошла от бочки, наполнил его огнем, сладостными и одновременно горькими ощущениями. – Однако это произойдет, когда мы снова останемся наедине. Обещаю, что это будет еще до наступления ночи.
Глава 9
Праздничный пир продолжался всего три часа, а Элизабет уже страстно ждала, чтобы он завершился.
Нельзя сказать, что компания была неприятна, угощение безвкусным, а музыканты и все, кто развлекал публику, скучны. Нет, за исключением лорда Леннокса, собрание было в высшей степени приятным, и в другое время Элизабет получила бы от него большое удовольствие. Но то, что этот пир прервал их занятия любовью с Робертом, вызывало у нее досаду. Гости начали прибывать раньше, чем Роберт смог бы получить свою долю блаженства, и именно это раздражало ее больше всего.
Элизабет видела, что Роберт испытывал те же чувства, что и она. Она с иронией смотрела на Роберта, едва сохранявшего самообладание; в то же время его напряжение вызывало у нее все более острое желание.
Когда их взгляды встречались или его пальцы касались ее над доской для резки хлеба, между ними, казалось, пробегала искра. Каждое его прикосновение было невероятно эротичным и невыносимо дурманящим, хотя эти чувства не могли получить своего продолжения по меньшей мере на протяжении еще нескольких часов до завершения этого очень нужного собрания.
Чуть раньше Элизабет покинула главный стол, чтобы приветствовать нескольких гостей, прибывших на праздничный пир. Сейчас она разговаривала с одной из престарелых дам, которая еще оставалась в зале. Полчаса назад две удалились в комнаты, которые им были предоставлены на ночь. Они, похоже, устали от шума, еды, питья и танцев. Танцы начались после того, как было убрано последнее блюдо, и сейчас еще продолжались.
Столы на козлах в центре зала были сложены и приставлены к стенкам, как обычно делалось после завершения трапезы. Два менестреля, нанятые в помощь музыканту Данливи, Шеймусу Эллиоту, играли вместе с ним для тех, кто танцевал каролу[4] и рондо.[5]