Волнение нахлынуло сразу, вдруг, лишая способности здраво рассуждать и действовать. Где он? Что с ним? Вдруг попал в беду? Едва ли пленные альды под присмотром легионеров иммуна Сибранда представляли собой какую-либо угрозу, но, может… да что угодно быть может!
Велена вскочила в нетерпении, почти выбежала из кухни к чёрному ходу. Запахнула шубу покрепче, выходя в безветренную морозную ночь.
Кристар уже засыпал: невнятные голоса доносились с нижнего города и из порта; горели вдоль обледеневших тропинок факелы, безжизненно повис стяг города у ?ачала торгового пути. Знакомой необъятной фигуры нигде не виднелось. Велена обошла улицы, затем поднялась к храму. Свет в крошечных окнах уже не горел, так что Велена подошла к дому исповедника и простояла у дверей достаточно долго, так и не решившись постучать.
- Только покажись мне на глаза, – стуча зубами от холода, пригрозила колдунья исчезнувшему кристарскому магу. – Я убью тебя, чем хочешь клянусь!
Лестница от храма к крепости показалась постыдным бегством: сдалась,так и не найдя запропастившегося напарника. Сторожка приветливо распахнула скрипящую дверь, пахнув изнутри почти могильным холодом: даже на улице показалось тепло в сравнении. С трудом сикирийка разожгла огонь в печи, накидав внутрь столько угля, что жара хватилo бы на седмицу; ругая про себя запропастившегося Мартина, Велена скрутилась на горячей печи, собираясь лишь немного согретьcя, прежде чем отправиться на повторные поиски.
Тревога, слабость и тепло сделали своё дело – сон сморил колдунью прежде, чем она придумала, как именно расправится с напарником, причинившим ей столько беспокойств.
?азбудил стук в дверь. Вскинувшись, Велена сощурилась на пробивавшийся сквозь ставни солнечный свет, растерла лицо ладонями и прислушалась: в загоне недовольно клокотал Дед, заглушая голодные вскрики чужого ящера.
- Велена? - нерешительно позвал голос Мартина. - Спишь?
Даже не спрoсил, дома ли! Наверняка окинул крепость колдовским взором, да разглядел знакомое магическое поле…
- Иду! – резко отозвалась колдунья.
Сейчас она выскажет толстяку всё, что думает! Бросил посреди важного разговора, ни слова не cказав о том, куда его понесло,исчез на всю ночь, заставил, как девицу, переживать!
Вскочив, колдунья наспех привела себя в порядок, пробежалась гребнем по смоляным, с серебряной проседью волосам, и одним злым движением отодвинула засов.
Мартин стоял на пороге сияющий, неуверенный. В волосах цвета морского песка да короткой светлой бороде блестели застывшие снежинки; ярче горных изумрудов блестели зелёные глаза. Тех же цветов – весенней зелени да солнечного света – оказались покрытые ледяной росой бутоны в перевязанном тесьмой букете.
- Рацаэнна, – узнала цветок Велена. Вживую она его не видела – только на картинках да среди гербария ошских лабораторий. Злость на запропастившегося Мартина тотчас испарилась,так что колду?ье стоило большого труда не прижаться порывисто к всегда горячему телу стонгардца, а почти насильно вызвать в себе недовольство. – Где ты был?! Бросил среди разговора, исчез, ни слова не сказав!
- Прости, - тут же повинился кристарский маг, не опуская букета. – Посмотрел на иммуна с его супругой, понял, как дорога каждая минута…
- Где тебя носило? – непреклонно гнула свою линию сикирийка. – Откуда взял цветы?
- Все горы облетал, - пoчти надрывно признался Мартин. – Нашёл лишь в ло-хельмском лесу. Зато целую поляну. Как меня ждала…
- Ты с ума сошёл? – обманчиво-ровно поинтересовалась колдунья. - Первый раз сел на чужого ящера…
- У легионеров одолжил…
- ...чтобы полететь ночью…
- Я светлячков запустил.
- ...над горами, где опасно даже искушённому наезднику…
- Я крепко держался, - клятвенно заверил маг-харчевник.
- ...искать цветок, который в эту пору мог ещё и не распуститься?
- Рацаэнна цветёт, когда льды тают, - пояснил кристарский маг, по-прежнему не опуская букета. – Я ждал этого дня. Дольше уже не мог… Велена, я...
- Это почему? – подозрительно поинтересовалась сикирийка, осторожно забирая цветы из замёрзших рук. Верно, примчался сюда, даже домой не заглянув. Безумец! А если бы пострадал? Если бы напали звeри? Ящер взбрыкнул в полёте? Такой безрассудный риск – ради чего?! Какой-то веник, помилуй Дух! И это мужчин-то считают рассудительными? Это у них-то разум преобладает над чувствами? ? ведь Мартин – один из умнейших и лучших…
- Мартин! – гаркнули со стороны.