– Что ты хочешь сказать этим?..
– В общем-то, ничего. Просто представь, как было бы хорошо, если бы ты выходила за меня замуж безо всех этих проблем с жильем, с работой… Тогда бы и ссор никаких не было, мы просто наслаждались бы друг другом, и все.
– Лукас! – самым серьезным тоном произнесла Жади, глядя прямо ему в глаза. – Никогда больше не смей говорить так, ты понял?
– Как?
– Так, как ты только что сказал. Если я еще когда-нибудь услышу от тебя что-либо подобное, ты можешь про меня забыть.
– Жади!
– Я не шучу.
Лукас тяжело вздохнул. Две радостные новости, которые они приготовили друг для друга, оказались им совсем не в радость. Но ведь влюбленные должны болеть за успех своих половинок? С этой мыслью оба отправились на кухню, чтобы молча разделить очередной скромный ужин.
Комментарий к 30. Две новости
*Кардифф - столица Уэльса.
**Лейбл - торговый знак, бренд. Здесь: звукозаписывающая студия.
========== 31. Меланхолия ==========
За окном корпуса медицинского факультета мирно покачивались на ветру ветки кипариса. В большом лекционном зале шла лекция по анатомии для студентов первого курса. Худощавый профессор диктовал материал и царапал что-то мелом на доске с поразительной скоростью – знай успевай записывать, но Жади его слегка скрипучий голос казался фоном наподобие работающего радио. Девушка бесцельно засмотрелась на кипарис в окне, а в голове у нее был только один вопрос: уедет Лукас или нет? Они оба, не сговариваясь, замалчивали эту тему, не хотели портить настроение себе и друг другу, но Лукас не спешил делать однозначный выбор, не говорил ни да, ни нет. Похоже, он еще надеялся переубедить Жади.
– Сеньора Феррас, – голос преподавателя будто окатил ее холодным душем.
– Да, сеньор?..
– Будьте добры, повторите то, что я только что сказал. Вы не записали?
– Топографическая анатомия изучает строение тела человека по областям с учетом положения органов, – подсказал сидящий рядом Маркус – так звали студента, выручившего Жади на вступительном экзамене. Этот скромный отличник был единственным парнем в группе будущих врачей-педиатров и пользовался оглушительным успехом у девушек, особенно, когда нужно было что-то списать.
– Топографическая анатомия изучает строение тела человека… – без должной твердости в голосе повторила Жади. – По положению органов.
Кто-то на задней парте подавил смешок.
– Что ж, возможно, вы расскажете и о других разделах изучаемой нами науки? – невозмутимо спросил Гримальди.
– Сравнительная, возрастная, нормальная, патологическая, – шептал Маркус, прикрывая рот ладонью.
– Спасибо, не стоило, – тихонько шикнула Жади на соседа. – Сравнительная, возрастная, нормальная, патологическая…
– Сеньору Белтрану пять за подсказки, – саркастично улыбнулся преподаватель, – а вам, юная сеньора, я желаю как можно быстрее подтянуться до уровня вашего одногруппника. Желательно сделать это до зачетной недели, а лучше – до первой контрольной работы.
После этого профессор продолжил лекцию как ни в чем не бывало, а у Жади в душе осталось неприятное унизительное послевкусие.
– До чего мерзкий старикашка! – возмущалась по пути в столовую Додо – миниатюрная веснушчатая девушка. По правде говоря, ее звали Доротея, но сама она предпочитала сокращенный вариант своего имени. – Я чувствую, мы с ним еще наплачемся на сессии.
– Угу, – рассеянно пробормотала Жади себе под нос.
– Жади, ты какая-то странная! – откровенно высказалась Додо. – Все время витаешь в облаках, до наших студенческих проблем тебе как будто и дела нет.
– Это правда, отчасти правда. Додо, если бы твой парень уехал очень далеко и надолго, на полгода, например, что бы ты сделала?
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Смотря куда и для чего.
– Если бы он был музыкантом?
– О, подруга, это опасно. Черт их знает, чем они на этих гастролях занимаются. Я не отпускала бы, наверное, или рассталась бы.
Жади помрачнела от ее слов, как туча. Додо заметила это и постаралась сгладить неловкую ситуацию:
– Но вообще-то, все индивидуально. Иметь парня или мужа-музыканта – это круто, все по нему сохнут, а у него только одна муза – ты.
Марокканка ничего не ответила на эту реплику, а просто взяла поднос с едой и понесла его к дальнему столику, чтобы подкрепиться обедом и еще раз хорошенько обо всем подумать.
***
«Игроки в бридж» пропадали в студии по десять часов. Материал для альбома сколачивался бешеными темпами, отчего у некоторых участников группы уже залегли тени под глазами. Берту, будто в него были встроены вечные батарейки, восседал на высоком барном стуле и наигрывал на гитаре мелодию:
– Ме-лан… Ме-лан-хо-ли-я… Так, что-то мне не нравится, как звучит припев. Чего-то не хватает. Лукас, попробуй-ка добавить бас.
Лукас сидел с неподвижным взглядом, размышляя о предстоящей поездке. Перед глазами то и дело вставало недовольное лицо Жади, которое он наблюдал весь последний период. Они старались жить, как раньше, меньше ссориться, но нельзя было отделаться от ощущения, что между ними пробежал легкий холодок. А что же будет, если Лукас уедет? С собой он взять жену не может – она наотрез отказывается оставлять учебу, да и не до нее там будет. Отказаться от поездки – и поставить крест на давней мечте. Британия – музыкальный рай, родина великих музыкантов современности. Если и не станешь сразу звездой, научишься столькому, сколько и за всю карьеру в Бразилии не почерпнешь.
– Лукас! – привел его в чувство лидер.
– А, извини, приятель. Что ты говорил?
– Я говорю, что мне не нравится припев у «Меланхолии». А вот ты о чем так крепко задумался, мне не понятно.
– Да так, ничего особенного, – Лукас принялся сосредоточенно перебирать медиатором по струнам, но вдруг остановился и задал вопрос, который не давал ему покоя. – Мы едем в Кардифф надолго?
– Сама звукозапись займет не больше месяца, я думаю. Возможно, некоторые песни придется подкорректировать, более органично переложить на английский язык, но это станет ясно уже в процессе. Потом есть планы отправиться на гастроли, не возвращаясь в Бразилию.
– Что, сразу сольно? – удивился Селсу.
– А на разогреве у «The Cure»* не хочешь? – самодовольно улыбнулся Берту.
– Да ла-адно! – у клавишника отвисла челюсть.
– Наведем шум в Европе, а, парни? – воскликнул Гума, отхлебнув пива из банки.
– Это если они одобрят сотрудничество, так что поумерь пока пыл. Кстати, если у кого-то из вас проблемы с отъездом, предупреждайте сразу.
– Ты чего, приятель, какие могут быть проблемы? – усмехнулся Гума. – Я готов хоть в Англию, хоть в Австралию и прямо завтра.
– Лукас, а ты? – поинтересовался Берту. – Ты у нас человек семейный, обстоятельств никаких особых нет?
– Нет, все хорошо, – не поднимая головы, сказал Лукас.
– Жена не против?
– Нет, не против.
– Вот и чудесно. Все, хватит разговоров, давайте еще раз сыграем самую первую песню. Гума, начинай.
И вновь грохот барабанов и гитарный риф заглушили переживания Лукаса. Он что-нибудь обязательно придумает, но завтра.
Комментарий к 31. Меланхолия
*The Cure - британская рок-группа, основанная в конце семидесятых годов.
========== 32. Нежданная радость ==========
Уже вторую неделю подряд Жади чувствовала недомогание. Все началось с того, что она неожиданно заболела гриппом – едва ли не впервые в жизни. Лихорадка не отпускала ее несколько дней: Лукас весь испереживался из-за болезни жены, отпросился с репетиций и сидел с ней целыми сутками, два раза приглашал Далву, чтобы та приготовила им поесть. Далва, хотя и по-прежнему относилась к Жади предвзято, помогала ухаживать за больной с большой охотой, готовила ей всевозможные супы и морсы и уговаривала Лукаса помириться с отцом и перебраться под его крыло. Лукас на уговоры не поддавался.
Вскоре Жади почувствовала себя лучше и даже вышла на учебу, но слабость после перенесенной болезни постоянно давала о себе знать. Как назло, объем учебного материала нарастал с каждым днем, а долги в виде пропущенных лабораторных и неотработанных лекций становились все тяжелее. Если бы не помощь друзей, Жади рисковала сильно отстать по программе.