– Может быть, Диогу? – предложил Лукас.
– Называть ребенка именем погибшего – это не очень хорошо, – нахмурилась Жади.
– Хорошо, а какое предложишь ты?
– Почему бы не назвать его Асад в честь твоего отца?
– В честь моего отца?.. – удивился Лукас.
– Оно означает на арабском то же самое, что и Леонидас.
– Интересно… – задумчиво произнес парень.
– А девочку можно назвать Хадижей.
– Думаю, лучше назвать ребенка более привычным для Бразилии именем, – возразил Лукас. – Например, Мелиссой. Мел.
– Чем арабские имена хуже португальских? – была готова обидеться Жади.
– Я не это хотел сказать! Они прекрасны, но… так дети будут слишком выделяться среди сверстников.
– И пусть выделяются, – гордо вздернула подбородок марокканка. – У их родителей необычная история любви, почему бы не отразить ее в имени?
– Тогда крестной обязана стать Иветти, – заулыбался Лукас.
– Мы будем крестить детей? – спросила Жади, которая не очень-то хотела этого делать.
– Ну… да, у нас все крещеные с детства, так принято.
Жади невольно поморщилась от его слов.
– Может быть, пусть они сами выберут веру, когда вырастут?
– Что ж, пожалуй, это разумно, – дернул плечами Лукас.
– Лукас, я хочу домой, – жалобно протянула Жади.
– Потерпи немного, дорогая, – успокаивал ее муж. – Так надо, врачи хотят как лучше. Ты ведь и сама когда-то станешь врачом.
– Да… если смогу доучиться.
– Сможешь, даже не сомневайся.
Они молчали целую минуту, глядя друг на друга. Эти мгновения тишины были наполнены таким счастьем, что нельзя было передать. «Как это было глупо – ссоры и подозрения», – с нежностью подумала Жади. Лукасу просто хотелось поймать счастливый момент в ладони и никогда не выпускать оттуда. Серый туман беспочвенной печали рассеялся в голове без следа, словно его никогда и не было. Это было похоже на пробуждение от кошмарного сна или избавление от долго мучавшей зубной боли.
– Мне пора идти, Жади, – встрепенулся Лукас. – Скоро начнется заседание совета директоров в компании, мне нужно там быть. А завтра я обязательно навещу тебя снова.
– Я буду очень ждать, – поцеловала его жена. – Удачи на работе!
– Береги себя!
За Лукасом закрылась дверь, а Жади едва не начала скакать по палате от переполнявшей ее радости. Хотелось тотчас пуститься в пляс, несмотря на запреты врачей. Поцеловав нефритовый кулон, девушка перед окном махала рукой вслед уходящему по мощеной дорожке мужу.
========== 39. Пустота ==========
Комментарий к 39. Пустота
Глава довольно тяжелая, начинается, пожалуй, самая непростая часть фанфика.
– Я не могу поставить вам зачет, – строгая преподавательница была непреклонна.
– Но почему, сеньора Диас?! – возмущенно проговорила Жади. – Я верно определила большинство препаратов!
– И не смогли вразумительно ответить ни на один вопрос по теоретической части, – женщина выразительно посмотрела на студентку поверх очков.
– Как это?! Этого не может быть, я учила все по учебнику! – спорила та.
– Я надеюсь, вы не собираетесь сказать, что я за тридцать лет преподавательской деятельности не научилась отличать грамотные ответы от безграмотных?
– Вы несправедливы, сеньора Диас! – не выдержала Додо. – Жади выложилась по максимуму, она пропускала занятия только из-за того, что ей приходилось лечь в больницу!
– Дорогие сеньориты, – снисходительно улыбнулась «Мэри Поппинс», – таких, как вы, у меня триста человек на потоке. Вы всерьез полагаете, что я стану вникать в проблемы каждого? У меня на зачетах и экзаменах все в одинаковом положении. Придете пересдавать в январе.
Жади гневно сверкнула глазами, забрала зачетную книжку со стола и широким шагом вышла из аудитории, не забыв громко хлопнуть дверью.
– Жади! Подожди! – догоняла ее Додо.
– Змея! – бушевала марокканка. – Она прекрасно знает, что я ответила не хуже других, но решила мне насолить!
– Успокойся, подруга, она ко всем так относится! Ты забыла, тебе вредно нервничать!
– Да, ты права, – выровняла дыхание Жади. – Мне нужно успокоиться.
– Пойдем в столовую, – добродушно предложила Додо.
– Идем, – согласилась Жади.
– …вот так, посиди здесь, а я схожу куплю поесть, – хлопотала Доротея возле подруги. – Что тебе взять?
– Что-нибудь на твое усмотрение, – без особого интереса ответила Жади.
Она увидела, что Маркус сидит за соседним столиком и уплетает обед. Счастливчик – все зачеты сдал с первого раза. Взгляд Жади устремился на картину, висевшую возле окна, – это был довольно милый натюрморт с изображением тропических фруктов, наверняка его повесили сюда для возбуждения аппетита. Внезапно папайя поплыла перед глазами и слилась с ананасом.
– Жади, ты хорошо себя чувствуешь? – встревоженный голос Маркуса прозвучал будто бы из глухой банки.
– Что-то голова закружилась, – сквозь подступающую тошноту произнесла Жади. – Еще бы, после этой змеи…
Поясницу скрутила противная тянущая боль, которая, казалось, разливалась по всему телу.
– А вот и я! – Додо вернулась с подносом в руках, но чуть не выронила его, когда увидела, как Жади скорчилась на стуле.
– Маркус, ты чего стоишь?! – выговорила она парню.
– Я… я подумал, что стоит сбегать на кафедру, позвать кого-нибудь.
– Какая еще кафедра! Беги к телефону, вызывай «скорую»!
Маркус очертя голову кинулся спасать одногруппницу – похоже, дело серьезное.
– Жади! Жади! Ты меня слышишь? – пыталась привести ее в чувство Додо.
– Да, я слышу! Мне очень больно… Ребенок, Додо, ребенок! – чуть не плакала марокканка.
– Тихо, милая, все будет хорошо, скорая уже наверняка едет!
– Я чувствую, что теряю его! – паниковала Жади. – Не-ет, только не это! Как же больно…
Через пятнадцать минут с улицы донесся протяжный вой сирены скорой помощи. Где бы ни находился человек, этот звук всегда подобен раскату грома и заставляет хотя бы на секунду замереть от пугающего чувства. Он означает то, что где-то случилась беда.
Жади на каталке в приемном отделении с ужасом ожидала вердикта врача. Врач же провела осмотр быстро, но с самым безучастным видом, который только можно вообразить в данной ситуации. Она что-то отмечала в протоколе обследования и давала указания медсестре:
– Пять кубов окситоцина внутримышечно. Понаблюдаем несколько часов, если изменений не будет – в операционную.
– Доктор… – захлебываясь слезами, позвала ее Жади. – Скажите, что с моим ребенком?
– К сожалению, беременность сохранить не удалось, – тем же бесстрастным тоном ответила дежурный гинеколог. Это был уже пятый случай за рабочую неделю, а сколько их было за год, лучше и не представлять.
Жади закрыла глаза, и слезы мигом намочили дешевую больничную подушку. Она положила руку на живот, словно пыталась удостовериться, что услышанное – ложь, что ее малыш все еще с ней. Физическая боль стихла, но в душе словно образовалась черная дыра, а черные дыры, как известно, затягивают в себя все, даже свет. Именно такое ощущение возникло в сердце Жади – утрата забирала не только силы, но и желание жить.
– Позвоните… – шептала она медсестре, – позвоните моему мужу на работу.
– Непременно. Сообщите имя и телефон организации.
– Лукас Феррас… Компания Леонидаса Ферраса.
На очередном заседании совета директоров обсуждалась чрезвычайно животрепещущая тема. Доклад Леонидаса прервала секретарша, постучавшаяся в дверь кабинета.
– Донна Селма, позже, – глава компании хотел отправить ее восвояси.
– Извините, это очень срочно. Звонят из приемного отделения муниципальной больницы, просят подойти сеньора Лукаса.
Лукас подскочил, словно ошпаренный, и побежал к телефону, по пути роняя со стола на пол папку с важными документами.
– Алло?.. – почти прокричал он в трубку.
– Сеньор Лукас Феррас? – уточнила регистратор.