– Не думаю, что меня сейчас волнуют обычаи, – возразил Саид. – Как и тебя.
– Я не вижу смысла продолжать нашу беседу.
– Как знаешь. Но если вдруг ты захочешь поговорить, я в саду на заднем дворе, – спокойно сказал Саид и удалился.
Жади поколебалась несколько секунд: да что он себе позволяет? И больше всего ее задевало подозрительное спокойствие Саида. «Он чувствует себя хозяином положения, победившим», – подумала Жади и отправилась за бывшим женихом, чтобы оставить последнее слово за собой.
Саид прохаживался вдоль садовой дорожки под тенью раскидистого дерева. Он старался заглушить все мысли и чувства, осаждавшие его, а таковых было много – и одно противоречило другому. Он увидел, что Жади идет к нему уверенной походкой, не обращая внимания на выбившиеся из-под платка волнистые пряди.
– О чем ты хотел поговорить со мной? – равнодушно спросила она.
– Мне кажется, нам есть, что сказать друг другу, разве нет?
– Саид, тебе нравится видеть меня разбитой, уничтоженной? Должно быть, это доставляет удовольствие – видеть унижение унизившего тебя?
Саид смотрел во все глаза на то, как Жади произносит свою полную горечи и непонятной обиды речь.
– Я знаю, – продолжала она, – что сделала тебе больно своим отказом. Знаю, что растоптала твою гордость. Так вот, смотри, я проиграла эту игру. Смотри, я тоже несчастна, ты доволен? Ты в этом хотел убедиться?
– За что ты так ненавидишь меня? – вкрадчиво спросил Саид.
Этот вопрос застал Жади врасплох. Она хотела что-то сказать, но Саид опередил ее:
– После нашей встречи в Нитерое я понял кое-что. Ты боишься меня, боишься, что я нанесу тебе удар, поэтому нападаешь первой. Но твой страх направлен не на меня, нет, а на наш уклад жизни, обычаи и традиции. Это все для тебя неизвестное, чужое, тебе легче остаться в привычной среде. Но поверь, не стоит так враждебно относиться к неизвестному. Стоит только открыться ему навстречу, и ничего уже не будет как прежде.
– Как ты догадался? – поразилась Жади.
– Я научился понимать свое сердце, – пожал плечами Саид. – Наверное, от этого я начал понимать сердца других людей.
Совершенно сбитая с толку Жади замолчала, словно пораженная громом. Она смотрела на человека, который когда-то чуть не стал ее мужем, и чего уж она точно от него не ожидала, так это философии в духе дяди Али.
– Так значит, ты не держишь на меня зла? – неуверенно проговорила Жади.
– Жади, я слукавлю, если скажу, что простил тебя. Но зла я на тебя не держу.
– Это хорошо, – с теплотой в голосе сказала девушка. – Правда, я рада, что все дурное осталось в прошлом. Надеюсь, ты сможешь стать счастливым.
– Взаимно, – улыбнулся краешком губ Саид.
Какое-то время они стояли в молчании и слушали шелест листьев над головами. Не найдя подходящих слов для прощания, Жади слегка кивнула Саиду и медленно побрела вдоль ограды, не оборачиваясь. Он долго смотрел ей вслед, пока бирюзовый платок не исчез посреди густой листвы.
========== 42. Благими намерениями ==========
– Давно это с ним? – доктор Альбьери после осмотра Лукаса расположился в кабинете Леонидаса с саквояжем и толстым, наполовину исписанным блокнотом.
– Не могу сказать точно, когда это началось, – задумчиво почесал в затылке Леонидас. – Лукас залег после случая с выкидышем у Жади, а это было больше месяца назад. Я надеялся, когда эта взбалмошная девчонка ушла от нас, что ситуация улучшится, но стало еще хуже. Он окончательно выпал из реальности.
– Это похоже на депрессию, – заключил доктор, что-то активно записывая в блокнот.
– Альбьери, что мне с ним делать? Как вернуть к жизни? – допытывался Леонидас. – Может, нужны какие-то витамины или поездка для новых впечатлений? Или лучше нагрузить его работой так, чтобы некогда было даже вздохнуть, не то что слезы лить?
– Он проявляет агрессию по отношению к близким людям? – Альбьери не отрывал взгляда от листа.
– Спрашиваешь! – хмыкнул Феррас. – Он меня не переваривает. Хронически. С детства. Все делает мне назло, все!
– Я говорю о настоящем времени. Он кричал, кидался в тебя вазами?
– Вазами не кидался, – удивился Леонидас. – Но иногда покрикивает.
– У него бывают странные идеи, он ведет разговоры о том, что всем было бы лучше без него, или винит себя в грехах? – Альбьери выглядел так, словно собирает материал для статьи в научный журнал или наблюдает за подопытным мышонком.
– Именно, Альбьери, да! – подхватил Леонидас. – Странные идеи у него с того самого времени, как мы побывали в Марокко, и ты сводил его в дом к своему другу.
– Леонидас, я тут ни при чем, – отмахнулся ученый.
– Ну конечно, ни при чем! – недовольно фыркнул Леонидас.
– Боюсь, без помощи психоаналитика вам не обойтись.
– Что?! Зачем психоаналитик, мой сын не псих!
– А я и не говорю, что Лукас псих. Но такие состояния – не мой профиль, я даже не могу выписать рецепты на транквилизаторы.
– Транквилизаторы?! – ошалел Леонидас. – Нет уж, Альбьери, овощем я его делать не стану.
– Твое право, но положение может усугубиться.
– Ладно, я услышал твое мнение, – Феррас нервно расхаживал туда-сюда. – Я так понял, что кроме тоски его ничего не беспокоит, это уже вселяет надежду.
– Леонидас, депрессия – это болезнь!
– Болезнь от безделья! – процедил сквозь зубы бизнесмен. – Что ж, теперь я знаю, как привести его в чувство.
Попрощавшись с другом, Альбьери вышел за ворота его дома. Он достал записную книжку и еще раз внимательно перечитал сделанные заметки.
– Интересно, – проговорил доктор, – в какой степени Лео скопировал психотип своей матрицы? Грозит ли ему в будущем что-либо подобное?..
– Сынок! – с бодрым возгласом командира роты Леонидас распахнул дверь в комнату Лукаса. – Как настрой?
– Все хорошо, папа, – приглушенно прозвучало из подушки.
– Если все хорошо, тогда вставай, собирайся на работу.
– Нет.
– Лукас! – Феррас-старший присел на краешек кровати. – Я знаю, работа вылечит тебя. Когда голова и руки заняты делом, дурных мыслей не появляется, это я тебе гарантирую. Ты постепенно втянешься заново, будешь помогать мне налаживать взаимодействие с Европой…
– Папа, оставь меня.
– Нет, это не дело! – начал выходить из себя Леонидас. – Я понимаю, ты переживаешь из-за разрыва с Жади. Но все к лучшему, сынок. Посмотри, каким сделала тебя совместная жизнь с ней, а что бы было дальше?
– Я не хочу слышать о Жади.
– Вот это правильно. Вчера наш адвокат встретился с ней в университете, она подписала необходимые для развода бумаги. Скоро вас официально разведут, и ты вновь станешь свободным мужчиной и начнешь жизнь с чистого листа.
– Что?! – Лукас, до сего момента лежавший ничком, резко поднялся на подушках. – Как это подписала документы?
– Так же, как и ты. Ты что, не помнишь, как подписывал заявление?
– Я не знал, что это заявление на развод! – в ужасе воскликнул Лукас. – Ты подсунул мне его специально!
– Господи, Лукас! – испугался Леонидас. – Я ничего тебе не подсовывал, ты добровольно поставил подпись на разводных бумагах.
– Ложь! – вскричал парень так, как до этого не кричал никогда. – Это все ты, ты испортил мою жизнь!
– Лукас, немедленно прекрати истерику! – повысил на него голос отец.
Лукас вскочил с постели и стремглав кинулся вниз по лестнице.
– А ну, стой! – прикрикнул Леонидас сверху. – Если появились силы так скакать, значит, меня ты выслушаешь. Давай заканчивать этот детский сад, возьми себя в руки!
– Я всю жизнь только и слышу твои упреки! – продолжал неистовствовать Лукас. – «Лукас, не делай то, Лукас, не делай это! Будь таким-то и таким-то, вон, посмотри на Диогу, бери пример с него!» Не это ли ты мне говорил?
– Говорил и буду говорить! – разозлился Леонидас. – Твой покойный брат был намного разумнее тебя!