– Может быть, не надо? – забеспокоился Лукас.
– Пусть, пусть, – сказала Иветти. – Не украдут же они ее на наших глазах, в конце концов. Это ее родня, Жади имеет право поговорить с ними.
Перебежав дорогу по пешеходному переходу, Жади догнала своих родственниц, которые совсем не ожидали увидеть ее.
– Жади! – чуть не выронила сумку из рук Зорайде.
Девушка стояла перед ними как вкопанная и глядела огромными растерянными глазами, не зная, что сказать. Латифа демонстративно отвернулась в сторону и сделала вид, что внимательно рассматривает вывеску на магазине.
– Жади, ну что же ты наделала! – с горьким сожалением взывала Зорайде. – Если бы ты только знала, как все мы огорчены, бедный сид Али, он поседел за этот месяц!
– Зорайде, Латифа… – шептала Жади. – Я знаю, я понимаю, что сделала вам больно. Простите меня, если сможете!
– Жади, ты поступила как последняя эгоистка! – не выдержав, зашлась слезами Латифа. – Мохаммед чуть не развелся со мной, лара Назира каждый день звонит и советует ему развестись или взять вторую жену! Наших детей никто не захочет брать в свою семью, вот, вот что ты сделала!
– Может быть, мне стоит вмешаться? – спросил Лукас у Иветти, глядя на эту картину.
– Не нужно, это их дело.
– Ты боишься потерять Мохаммеда, Латифа? – вспылила в свою очередь Жади. – Ну а я боялась потерять Лукаса! Он ничем не хуже Мохаммеда, завтра он станет таким же мусульманином, как и мы, а через полтора месяца – моим законным мужем!
От такого известия слезы у Латифы высохли, как по мановению волшебной палочки.
– А где же вы живете и на что? – встревожилась Зорайде.
– Нас приютила наша подруга Иветти. Лукас стажируется в адвокатской фирме и зарабатывает сам, мы ни в чем не нуждаемся.
– Как вас найти?
– Не нужно нас искать, Зорайде. Я найду вас сама, когда это будет необходимо.
– Жади! – вновь воскликнула Зорайде. – Сид Али будет рад узнать, что у тебя все хорошо.
Крепившаяся из последних сил Жади, наконец, не сдержала слез, которые упрямо подступали к глазам. Отбросив всякие сантименты, она бросилась на шею к няне, сотрясаясь от рыданий. Сдалась и Латифа – она обняла свою кузину вместе с Зорайде. Теперь рыдали трое.
– В такие моменты ощущаю себя последним мерзавцем, разлучившим семью, – поделился Лукас с Иветти.
– Глупости! Вы не виноваты, что в ваших семьях неадекватные люди, не желающие принять союз двух любящих сердец. Вы с Жади будете счастливы в любом случае.
– Очень надеюсь, что так, Иветти, очень надеюсь.
========== 9. Крест и полумесяц ==========
Долгий, насыщенный событиями день подходил к концу. Лукас и Жади вернулись домой после праздника, устроенного Иветти в танцзале специально для именинницы. Жади еще никогда в жизни не получала столько внимания к своей персоне, а вкупе с атмосферой всеобщего веселья, присущей танцзалу, сюрприз от подруги привел марокканку в неописуемый восторг. Едва добравшись до подушки, Жади заснула крепким сном.
Лукасу не спалось. Завтра он должен будет пойти в мечеть, чтобы сменить веру, и это обстоятельство почему-то начало беспокоить его сильнее, чем он ожидал. Сердце билось в волнительном ожидании неизвестного, и парень решил немного прогуляться по свежему воздуху.
Шум и огни ночного Рио перемежались с запахом океанского бриза, окутывавшего город. Лукас, гуляя неподалеку от дома, снял небольшой крестик с шеи и рассматривал его при свете луны. Его он захватил с собой из дома в день побега как память о покойной матери. Она купила им с Диогу по изящному золотому крестику, но на крестинах присутствовать уже не смогла. Такая маленькая вещь вдруг стала весить в руках Лукаса целый пуд. Завтра он больше не сможет надеть его, никогда. Был ли Лукас верующим? Навряд ли его можно назвать ревностным христианином, скорее, ему было все равно, как называть Бога и какими словами к Нему обращаться. Почему же это стало так важно для него теперь? Лукас вспомнил о матери, которая с любовью выбирала им с братом эти крестики, вспомнил о Диогу, которого похоронили точно в таком же, и заплакал.
Жади проснулась утром и увидела, что Лукас спит, как убитый. Времени на часах уже было много, а они договорились пойти в мечеть пораньше, чтобы Лукас смог успеть на работу.
– Лукас! – тормошила его невеста. – Лукас, милый, вставай, а то опоздаем.
Парень с трудом продрал глаза. Во сколько же он вчера лег спать?
– Жади, – сонно пробубнил он.
– Лукас, нам пора идти в мечеть!
– Послушай, Жади, – окончательно пробудившись от чар сна, произнес парень, – я должен тебе сказать очень важную вещь.
– Какую? – насторожилась Жади.
– Я не буду менять веру.
– Что?!
– Это оказалось сложнее для меня, чем я думал.
– Так вот, значит, как? – распалялась марокканка. – Может быть, ты и жениться на мне передумаешь?
– Ну при чем тут это, Жади! Религия – это совсем другое.
– Другое?! А как нам с тобой играть свадьбу? Лукас, я ради тебя ушла из дома, плюнула на все традиции, сняла платок, чтобы рядом со мной ты мог чувствовать себя комфортно, когда идешь по улице, рассорилась с семьей, и теперь еще должна принять твою веру?!
– С семьей ты вчера вроде бы примирилась, – не удержался от колкости Лукас.
– Если бы это было так просто! Ты знаешь, что по моей религии большой харам, грех, что я живу с тобой без брака? И я не жалуюсь, что предаю свою веру, я только и делаю, что жертвую всем ради тебя!
– Неужели?! А я совсем ничем не пожертвовал, нет? Всего-навсего от меня отказался отец, подумаешь, ерунда какая!
– Что за шум с утра пораньше? – прибежала на крики Иветти. – Лукас, Жади, вы что, с ума сошли? Еще вчера были такие счастливые, влюбленные, а тут…
Жади выбежала из комнаты в сердцах, громко хлопнув дверью.
– Вот, Иветти. Я всего лишь отказался идти в мечеть, – развел руками Лукас.
– Всего лишь? Но вы же договаривались, что пойдете!
– Это оказалось непросто для меня. Я понял, что не могу просто запросто отказаться от того, во что верила моя мать, я хочу быть похороненным рядом со своим братом под плитой с крестом.
– Лукас… Но почему же ты раньше об этом не сказал?
– Я не знал, – сквозь выступающие слезы произнес парень. – Я не знал, что эти вещи настолько важны.
– Не знаю, что и думать, – вздохнула Иветти. – Я и согласна с тобой, и нет.
– Свадьбу необязательно играть в церкви! Можно провести обычную гражданскую церемонию, женятся же люди разных вероисповеданий.
– Но первый раз выходить замуж в церкви – это так красиво… – мечтательно закатила глаза Иветти.
– Может быть, и красиво. Но в нашей ситуации уже не до красоты.
Жади в одиночестве брела по пустынному пляжу и вспоминала, как еще недавно она сидела на нем и ждала Лукаса. В тот день ей пришлось многое пережить: и волнующее предвкушение свободы, и нестерпимую тревогу, и бесконечное счастье, когда она увидела идущего ей навстречу Лукаса с вещами. Все происходящее казалось ей мечтой, волшебной сказкой, а сегодня реальность тяжеленным обухом ударила ее по голове. Неужели дядя Али и Зорайде были правы, когда говорили, что западным людям нельзя верить? Что сегодня они говорят, думают и чувствуют так, а завтра по-другому? Жади закрыла глаза и подставила лицо ветру. Она уже сожгла все мосты, куда ей теперь податься, если Лукас окажется не тем сказочным принцем, каким она себе его представляла? Возможно, дядя Али на самом деле скучает по племяннице и переживает за ее судьбу, но примет ли он ее обратно в свой дом? Разве что, какой-нибудь кухаркой или поломойкой…
Вернулась Жади уже ближе к вечеру, как раз, когда Лукас был на своей стажировке. В мрачнейшем состоянии духа она прошла в гостиную и села на диван, обхватив колени.
– Жади, ну зачем ты так! – сокрушаясь о ссоре молодых, сказала Иветти.
– Иветти, разве Лукас прав?
– Прав или не прав, а все-таки вам нужно помириться. Неужели вы преодолевали столько преград, чтобы вот так рассориться на религиозной почве?