— Нет, — вздохнула Таня, — уже пятнадцать. Надо знать.
Глава тридцать восьмая
История повторяется.
Только в этот раз они разговаривали не в коридоре, а в буфете на втором этаже. И настроение у Наташи Белкиной было не такое боевое, как весной.
— Нет, — вяло проговорила Наташа, катая в блюдце хлебную крошку. — Пойми, не хочу я неприятностей на свою голову. И на твою, кстати, тоже. Ну зачем тебе этот фотокружок? Были у нас кружки — модельный, общество филателистов. И что? Распались. И будто один Курочкин снимает. У нас в классе ребята тоже фотографируют.
— Тем более, — сказала Таня. — А если думать, что ничего не получится да распадутся, — так это легче всего. Только правильно разве? Я считаю, надо сделать опрос в классах, выявить, кто интересуется фотографией. Ну, объясни, чем не полезное дело? Ребята же хотят заниматься.
— Вечно у тебя какие-то идеи, Березкина! — Побледневшие к осени рыжие веснушки Наташи, казалось, уныло и навечно застыли на ее пухлых щеках. — Не хочешь о подготовке значкистов ГТО — напиши о летней школьной практике. Вечная проблема.
— Какая же вечная — почти половина октября. И во всех стенгазетах об этом уже было… Нет, я на своем стою… Впрочем, чтобы ты не переживала, схожу к директору. Надо и с помещением решать, и вообще…
— Правильно! — оживилась Наташа. — Как он скажет, так и будет. Я же не против. А по радио выступать с этим… Понимаешь, не подготовлен вопрос. Верно?
— Да верно, недопечен, — устало согласилась Таня. — Но ведь я про саму идею…
— А идея хорошая, — кивнула ответственная за выпуск радиогазеты. — Директор, я думаю, одобрит.
Вопрос Таня «допекла». Нашла еще несколько ребят, которые, кто как умел, занимались фотографией, и, встретив в коридоре директора школы, попросила уделить ей пару минут.
— Пожалуйста, хоть сейчас.
В своем кабинете Юрий Юрьевич, в отличие от того, как принимал ее в первый раз, любезно предложил Тане стул, сдвинул в сторону литую, простого стекла вазу с цветами, чтобы лучше видеть собеседника, и сказал:
— Слушаю тебя, Таня.
Она стала рассказывать о школьных фотолюбителях, что для них было бы полезно создать в школе специальный кружок, потому что фотодело вещь не простая, нужен совет знающего человека…
Директор, чуть-чуть улыбаясь, внимательно слушал, не перебивал, не задавал вопросов.
Его улыбка как-то озадачивала Березкину, она не могла понять, одобряет Юрий Юрьевич то, что она предлагает, или, наоборот, не хочет серьезно отнестись к ее словам. Чтобы убедить его, привела в пример ученика их класса Курочкина. У него хороший новый аппарат, и отец его немного снимает, Курочкину даже комсомольское поручение дали, чтобы фиксировал интересные события для школьной летописи, а он стал проявлять пленку и все испортил. А какие замечательные кадры были. Мечтали выставку в классе устроить.
Выслушал ее директор школы, все продолжая улыбаться, и сказал:
— А ведь я знаю, Березкина, почему ты так печешься о фотокружке.
— Что вы знаете?
— О ремонте квартиры Гудина знаю.
— И о… Петре Семеновиче?
— А как же. А ты — молодец, Березкина!
Она смутилась, порозовела:
— Надо же как-то помогать… Но, — быстро добавила она, — сейчас дело, в общем, не в Петре Семеновиче. Фотокружок в самом деле очень нужен. Я могу дать список — шестнадцать человек хотели бы заниматься в нем. А может, и больше. Список у меня в портфеле, я могу принести…
— Спасибо, потом… А ты интересуешься, откуда у меня такая… не совсем школьная информация?
— Наверное, от Валентины Викторовны?..
— Не только. Любезная Татьяна Сергеевна — главный источник ее.
— Бабушка?! — ахнула Таня.
— Вместе оказались на районном совещании пропагандистов. Много любопытного рассказала в перерыве.
Вслух удивляться Таня больше не стала, а про себя подумала: «Ну и бабушка, везде поспевает!»
— Да, вот еще, — продолжал Юрий Юрьевич, — мне стало известно, что комитет комсомола собирается поручить тебе выпуск школьной радиогазеты.
И снова Тане пришлось удивиться:
— Но там же Белкина, из десятого!
— В том-то и дело — из десятого. Выпускной класс. Она очень просит освободить ее. Жалуется, что трудно. Мы тут с Валентиной Викторовной посоветовались, взвесили все и решили, что лучше тебя никто с этой работой не справится. Так что готовься. Участок — важный, ответственный.
— Но… мне ведь тоже будет нелегко. У меня еще и другие нагрузки.
— Согласен, — кивком небольшой, прямо посаженной головы подтвердил Юрий Юрьевич. — Совсем нелегко. А что делать? Чем труднее, тем интереснее. И лучшей кандидатуры я не вижу.