– Виктор Павлович, – начал тот учтиво, держа перед собой какую-то бумагу и глядя мне прямо в глаза. – Мы засвидетельствовали смерть вашего отца. Очень жаль, что современная медицина оказалась неспособной ему помочь. Вот документ для предъявления лечащему терапевту. Со своим паспортом, полисом и паспортом Павла Карловича завтра с утра отправляйтесь в поликлинику, к которой прикреплён полис вашего отца, за получением медицинского свидетельства о смерти.
– А вы разве его не даёте? – я проникся к этим людям даже какой-то благодарностью за мягкое обращение со мной и подробный инструктаж.
– Нет. Вот справка. Паспорта здесь, на стуле, – врач отошёл, чтобы я убедился, что на том табурете, где он заполнял бумаги, лежат наши с отцом документы. – Если у терапевта возникнут вопросы, он свяжется с диспетчером «Скорой помощи», у которой будет отчёт о нашем прибытии и свидетельстве происшедшего. Но, как правило, при таких частых визитах участкового врача и заболевании, как у Павла Карловича, заключительный диагноз, повлекший смерть, ему и без нашего приезда будет, скорее всего, очевиден, и вопросов не возникнет.
Я смотрел на недвижимое тело отца. На закрытые мною веки, на всё ещё отвисшую челюсть. На мгновение мне показалось, что нос у отца ещё больше заострился. Но я сразу отогнал эту мысль. Мне это только показалось, убеждал себя я. Я всё ещё не верил в окончательность произошедшего.
– И вот ещё что, Виктор.
Я перевёл взгляд на врача. Его «Виктор», показалось немного панибратским. Но сказанное им далее всё расставило на свои места. Оказалось, подробное разжёвывание того, куда идти, с чем, что и кому говорить, было прелюдией к главному.
– Вы тело отца намерены оставить дома или прибегнете к перевозке на сохранение в морг? Зима, горячие батареи. Не лучшая среда пребывания для мёртвых тканей… – пока я оценивал поведение врача и вникал в его предложения, он, в свою очередь, отрабатывал свои посреднические услуги. – Рекомендую вам обратиться в службу перевозки трупов и сегодня же поместить тело отца в холодильную камеру. Этим занимается городская служба «Скорой помощи», но не мы, а отдельная бригада. Да и бригадой её назвать нельзя, – он сделал паузу, по-прежнему глядя на меня в упор. В этом месте врач, словно на шарнирах, покачался, пытаясь всячески принизить возможности бесплатной, как я понял, услуги, и даже поморщился, чтобы мне стало неприятно. – Водитель едет долго на старой «буханке» – не ахти машина, приезжает один, так как санитар по должностной инструкции отсутствует… Выносить покойника некому… В общем, мой вам совет.
Наступал час пик. Врач даже сменил тон на командный. Надо было ставить победный аккорд, чтобы я по фибрам его голоса понял, что дело говорит знаток перевозок трупов.
– Фирма «Омовение»! Приедут оперативно, выполнят любую задачу, связанную с захоронением, а главное – недорого и достойно. Сам обращался.
Врач опять допустил паузу. Возможно, затем, чтобы не только угадать ход моих мыслей – ведусь не ведусь, но и поставить ещё на одного участника рынка.
– «Купол» – эта ритуальная фирма тоже осуществляет перевозку и выполняет остальные услуги в процессе договора. Ребята конкретные, недешёвые. Но толковые. Катафалки у них – лучшие в городе.
Я теперь тоже не сводил взгляда с врача: меня буквально заморозило его впаривание
услуг, за которые он получит свой незаслуженный откат. Арнольду-то в этом случае сложнее заработать. Да и Даниилу тоже. Они неправомочны надеть белые халаты и во время констатации смерти людей вести деловые переговоры по выбору подрядной похоронной организации. Хотя таким вот, как этот врач, и Арнольду, и Даниилу придётся преподнести, что называется, на блюдечке монетное «спасибо». Адрес, где умирает человек, они же узнали от этих докторов. А не их ли услуги под названиями контор «Купол» и «Омовение» предлагает врач «Скорой помощи»?
– Вы вправе хоронить, где хотите, можете воспользоваться и муниципальной ритуальной службой, – долго вчитывающийся в мои мысли через глаза доктор внезапно стал отступать и виновато, подняв обе руки с чемоданом, выпалил: – Только у них опять же нет службы перевозки мёртвых тел. Я вам оставлю номерок телефона. Подумайте. Уходим.
Вынув из халата визитку и положив её на табурет к паспортам, на слове «уходим» он махнул фельдшеру.
46
Я вдруг почувствовал такую усталость во всём теле, словно перебрал несколько мешков прораставшего картофеля у дедушки в подвале. Хлопнула дверь. Стало тихо. Но оставался шум в голове. И за дверью. После ухода «Скорой» агентов как прорвало.