Как стресс может превратиться в болезнь? Стресс — это сложный каскад физических и биохимических реакций в ответ на сильные эмоциональные стимулы. С точки зрения физиологии эмоции — это электрические, химические и гормональные выбросы, регулируемые нервной системой человека. Функционирование наших основных органов, исправность механизмов иммунной защиты, циркуляция многих биологических веществ, участвующих в управлении физическими состояниями тела, испытывают влияние эмоций и сами на них влияют. Когда эмоции подавляют, как вынуждена была делать Мэри в своем детском поиске безопасности, это угнетение обезоруживает телесные механизмы защиты от болезни. Подавление — отделение эмоций от сознания и их переход в сферу подсознательного — дезорганизует и расстраивает наши физиологические защитные механизмы, из-за чего у некоторых людей эти механизмы нарушаются, становятся разрушителями здоровья, а не его защитниками.
За семь лет, в течение которых я был медицинским координатором отделения паллиативной помощи[1] в Ванкуверской больнице, я видел множество пациентов с хроническими заболеваниями, чья эмоциональная жизнь напоминала жизнь Мэри. Похожие психологические проблемы и копинг-стратегии[2] были характерны для обращавшихся к нам за паллиативной помощью людей, которые страдали от рака или дегенеративных неврологических процессов, таких как боковой амиотрофический склероз (БАС, известный в Британии как мотонейронная болезнь, а в Северной Америке как болезнь Лу Герига — великого американского бейсболиста, который умер от нее). В моей практике семейного врача я наблюдал те же самые паттерны у людей, страдавших от рассеянного склероза, воспалительных заболеваний кишечника, таких как язвенный колит и болезнь Крона, синдрома хронической усталости, аутоиммунных расстройств, фибромиалгии, мигреней, кожных заболеваний, эндометриоза и многих других болезней. Почти ни один из моих серьезно больных пациентов не умел говорить «нет», когда это было важно. Хотя на первый взгляд казалось, что личностные особенности и жизненные обстоятельства некоторых людей сильно отличались от случая Мэри, во всех этих случаях имела место склонность подавлять эмоции.
Одним из неизлечимо больных пациентов под моей опекой был мужчина средних лет, главный управляющий компанией, которая продавала акульи хрящи как лекарство от рака. К моменту его поступления в наше отделение недавно диагностированный у него самого рак успел распространиться по всему телу. Он продолжал есть акульи хрящи почти до последнего своего дня, но не потому, что все еще верил в их эффективность. Они гадко пахли — отвратительный запах можно было почувствовать даже на расстоянии, — а об их вкусе можно только догадываться. «Я их ненавижу, — сказал он мне, — но мой бизнес-партнер будет сильно разочарован, если я перестану их есть». Я убедил его, что у него есть полное право прожить свои последние дни, не неся ответственности за чужое разочарование.
Сказать, что на развитие болезней может влиять то, как люди привыкли жить, — значит затронуть очень щекотливую тему. Связь между поведением и последующей болезнью, например в случае курения и рака легких, очевидна для всех, за исключением разве что представителей табачной индустрии. Но взаимосвязь сложнее доказать, когда речь заходит об эмоциях и возникновении рассеянного склероза, или рака груди, или артрита. Помимо страданий от болезни, пациент сталкивается с обвинением в том, что он такой, какой есть. «Зачем вы пишете эту книгу?» — сказала мне пятидесятидвухлетняя преподавательница университета, проходившая лечение от рака груди. И добавила срывающимся от злости голосом: «У меня рак из-за моей генетики, а не из-за чего-то, что я сделала».
«Отношение к болезни и смерти как к личной неудаче — это особенно неуместная форма обвинения больного, — говорилось в выпуске «Медицинского журнала Новой Англии» 1985 года. — На пациентов, которые и так уже несут тяжелое бремя болезни, нельзя возлагать еще и ответственность за ее исход».
Мы вернемся к этому неприятном вопросу о предполагаемых обвинениях пациента. Пока я лишь хочу отметить, что речь идет вовсе не об обвинениях больного или личной неудаче. Подобные термины только омрачают общую картину. Как мы увидим, говорить об обвинении — помимо моральной несостоятельности — совершенно необоснованно с научной точки зрения.
1
Паллиативная помощь — комплекс мер, направленных на улучшение качества жизни неизлечимо больных людей, облегчение боли и других тяжелых симптомов заболевания. —