Но были и более теплые моменты. В знак примирения Питер Грант был приглашен на концерты на лондонском стадионе Уэмбли 25 и 26 июля, где Плант со сцены выразил ему благодарность, будучи полностью поддержан зрителями. Похудевший гигант, ходивший теперь с тростью, после шоу остался в звукоинженерной комнате, раздавая автографы и шутя с фанатами. Это был почти счастливый конец почти идеальной истории. Этот тур был одним из самых прибыльных в году, и говорили, что они заработали больше денег, чем во времена Zeppelin. Но споры между музыкантами теперь вмешивались в ход событий. К моменту, когда в октябре они снова давали вместе два концерта в Мэдисон-Сквер-Гарден, там, где было состоялось так много классических шоу Zeppelin, их личные отношения достигли нового минимума.
В Лондоне Питер Грант был почетным гостем на первом ужине Международного Форума Менеджеров в отеле Hilton, где его ввели в почетные члены общества. Он сидел за столом со своим бывшим коллегой Аланом Кэлланом, другом Эдом Бикнеллом, менеджером Simply Red Эллиотом Рашменом и гитаристом Queen Брайаном Мэем, а, когда он пошел получать награду, люди забрались на столы, чтобы приветствовать его. Эллиот Рашмен кричал: «Поздравляю, Питер, никто из нас не сделал бы это без тебя!» Грант ответил, сказав собравшимся: «Я был очень удачлив в своей жизни, но, возможно, никогда сильнее, чем в этот момент, когда вы все оказываете мне честь. Но правда в том, что удача приходит от великого счастья работы с великим талантом. Именно великий талант позволил мне стать успешным». В конце было объявлено, что следующие награды премии менеджмента будут даваться в его честь как «Премия имени Питера Гранта» в знак его «непревзойденного мастерства в менеджменте».
Двумя месяцами позже, 21 ноября 1995 года, Джи ехал домой в своей машине рядом с сыном Уорреном, когда с ним случился еще один, более серьезный, сердечный приступ. Он умер той же ночью. Ему было шестьдесят. Джимми Пейдж и Роберт Плант все еще были в туре, когда получили эту новость. Похороны состоялись холодным темным декабрьским утром в церкви святого Петра и Павла в Хеллингли, в Восточном Сассексе, где Джи когда-то жил в своем большом поместье. В его адрес Аллан Кэллан сказал: «Его величие заключалось в том, что он был многогранной личностью. Он настолько же совершенно владел грозным взглядом, насколько и обезоруживающими фразами. Он мог вовлечь вас в величайшую тайную дружбу, и вы были бы уверены, что при любых обстоятельствах он будет драться с вами до конца, если, конечно, он не подумает, что вы примете его каприз о неожиданном изменении плана… Куда бы Питер сейчас ни отправился, я надеюсь, у них там все налажено».
На похоронах присутствовало множество знакомых из прошлого: Пейдж, Плант, Джонс, семья Бонэма, Джефф Бэк, Пол Роджерс, Саймон Кирк, Боз Баррел, Фил Карсон, Крис Дрейя, Джим Маккарти, Фил Мэй и Денни Лейн. Из тех, кто не смог прийти, но присутствовал душой, были Ахмет Эртегун, ослабевший здоровьем, и Микки Мост, который хотел приехать, но был загадочным образом уведомлен, что похороны «только для семьи». Когда присутствовавшие покинули церковь, не было сыграно ни одной песни Zeppelin. Напротив, по просьбе Гранта, Вера Линн пела ‘We’ll Meet Again’. «За такое я и любил этого парня», — улыбался Кэллан. Поминки состоялись на ферме Уорт в Литл Хорстеде, в небольшом деревянном амбаре, где некогда стояли винтажные машины Гранта, и стол был накрыт около знаменитого «алькапоновского» автомобиля Лорда Джона Гульда. Мероприятие было печальным и тягостным, холодным и тихим. Джимми Пейдж ушел первым, громко захлопнув за собой дверь. Казалось, к разговору был расположен только Джефф Бэк, перемещавшийся между гостями, даря каждому из них улыбку и перекидываясь с ними парой слов.
В опубликованном официальном заявлении Плант сказал, как нельзя лучше. Грант, по его словам, «переписал правила. Он столько сделал для нас, что в 1975 году ему пришлось повернуться к нам и сказать: „Слушайте, я не знаю, что еще могу сделать. Мы выступали с бомбами и смертельными номерами. У нас были рыбки и киски и все такое — я больше ничего не могу сделать, потому что теперь вы действительно можете полететь на Сатурн“. Своей уверенностью я обязан тому, как он успокаивал всех нас, воспитывал и умасливал, чтобы мы стали теми, кем были. Он был больше, чем жизнь. Гигант, перевернувший игру вверх тормашками. Страстный, бескомпромиссный, с отличным чувством юмора». Заявление Пейджа было более кратким и сводилось к следующему: «Питер был опорой как партнер и как друг. Мне будет его не хватать, а сердце мое полностью с его семьей».