— Молодёжь… ничему верить не хотят. Я тебе говорю: этот кристалл, он, понимаешь — живой! Слышал о копье судьбы, о черепах хрустальных читал? Ты не смотри, что он маленький и невзрачный, этот минерал из той же оперы. Может быть, пришельцы его потеряли, возможно, наоборот, не потеряли, а специально людям в дар оставили. А, может, он и есть самый настоящий пришелец? Но поверь, с ним не так всё однозначно. И, вообще, будто я уговариваю тебя…
Матвей Сергеевич подскочил с кресла, выйдя в соседнюю комнату. Вернувшись через минуту, он держал в руках обычную обувную коробку. Подойдя к столу, старик аккуратно переместил в неё кристалл и протянул коробочку имениннику.
— С этого часа пришелец будет жить в картонном ящике из-под обуви. Ну, вы затейник, Матвей Сергеевич, — принимая таинственный подарок, пошутил Апрель и весело пожал плечами, удивляясь необычному поведению пожилого друга.
— Пришелец теперь будет жить с тобой, мой мальчик, — бросил взгляд на часы-великаны сосед, в которых находился тайник. — Боже мой!.. а время-то сколько? Засиделись мы с тобой, Апрелюшка.
Старик сморщился, словно только что съел целый лимон вместе с цедрой и косточками. Приложив ладонь к груди, он тяжело вздохнул, явно намекая на сердечную аритмию.
— Спасибо за чудесный вечер, — поблагодарил Апрель. — Как всегда, было очень интересно послушать вас. Один рассказ о Пехоте, чего стоит. А уж подарок…
— Ладно-ладно, иди домой, шутник, — покашливая, рассмеялся Матвей Сергеевич. — И о работе не забывай. Послезавтра, чтобы в магазине был вовремя!
Глава 6
Глава 6
— Накорми мою девочку и присмотри за ней, — передавая мальчишке поводья, приказал Горд.
— Не беспокойтесь, дяденька, я всё сделаю, как велено, — ответил русоволосый, худенький парнишка с язвами на щеках от прошлогодней болезни. Мальчишка хлопал большими глазами, с восхищением рассматривая великана. Склонив голову, он взял под уздцы лошадь и повёл под навес.
Митька служил при дворе помощником конюха. Он уже не единожды встречал храброго витязя в этой крепости. Паренёк даже знал имя гигантского воина: его зовут — Горд. Чудное у него имя и, казалось бы, русское, но кто-то из старших стременных сказал Митьке, что таких русских имён не бывает. Может быть, этот воин пришёл с севера, и он потомок тех легендарных моряков, что ходили за три моря. А, возможно, великана принесла льдина размером до облака, на которой Горд путешествовал по океану после крушения судна с парусами. Но какому бы народу Горд ни принадлежал, не было ни одного горожанина в посаде — от последнего площадного побирушки до заносчивого верховного воеводы — который был знаком с ратником и не уважал его.
Воины-ветераны поговаривали, что этот великан стоит сотни, а то и тысячи степных кочевников. А ещё волхвы, которые разговаривали с простыми людьми совсем редко, доносили туманное суждение духов, что Горд рождён на райских небесах, что боги спустили его к русичам. Кузнец князя подтверждал слова волхвов, уверяя, что ангельская броня защищает его, поскольку кто-то видел, что сражается витязь голым, и ни одна стрела не берёт великана, ни один меч не может пробить его кожу. И сейчас, шлёпая прямо по лужам, мальчишка по-своему, по-детски отдавал должное громадному господину, нисколько не боясь замочить босые ноги.
Правду сказать, Митька немного страшился гиганта, но тот, к кому приехал Горд, внушал мальчику, его семье и всем дворовым людям совсем другие чувства: уважение, почёт и спокойствие. Ради человека с не менее странным именем Беркут — люд честной готов вершить подвиг. А лужи?.. а лужи — это вовсе не препятствие, — и ничуть не страшно бегать по ним босиком.
Трое суток шёл бесконечный дождь. Третий день небо закрыто багровыми тучами и не видно солнца. Ливень и хлёсткий ветер застал Светлого пришельца в седле. По скользкой лесной дороге он несколько часов добирался до деревянной крепости и вымок, словно Творец окунул его в реку, смывая дорожную пыль. Оттого расшитый золотыми кружевами чёрный плащ обвис под тяжестью воды. Одной рукой громила поддерживал мокрый плащ, во второй сжимал амулет на длинной стальной цепи, сорванный сегодня ночью с последнего Тёмного гзура на Земле.
Передав юному конюху кобылицу, Горд поднимался по деревянной лестнице на второй этаж бревенчатого терема с резными перилами. Он всё-таки не удержался и посмотрел вслед любимой белой лошадке.
До изобретения и производства машин было ещё далеко. Горду приходилось пользоваться прадедовским способом, то есть скакать верхом. В том нет ничего зазорного. Светлому пришельцу нравилось общаться с земной тварью и, конечно, повелевать с помощью кнута, хлеба, а когда и звучного ругательства. Громкий окрик и, пришпорив лошадь, можно набрать приличную скорость. Конечно, для пришельца темп невелик — сродни зевку ленивца на дереве, но для настоящего человека, это лихое наслаждение ловить ноздрями ветер и наблюдать, как внизу мелькает трава. Когда Горд в седле его плащ, год назад подаренный псковской княжной, словно знамёна храброй дружины величественно развивался на ветру, демонстрируя стать наездника, а волосы, в такт размашистым прыжкам животного, весело хлестали плетёными косичками по могучим плечам. В такие минуты Горд видел себя невероятно привлекательным всадником — почти сверхъестественным. Он чувствовал, как зачарованно смотрят на него потомки древних русов — как они восхищаются им.