Егор
- Я просто тут… - она запинается, - твоя мама…она была у моей двери и я…я просто ей помогла дойти до…до кровати..вот и все.
Я делаю шаг к ней, и кажется, выходит не очень ровно. Я явно сегодня перебрал. Она стоит в желтых пижамных штанах в стиле Спанч Боба, на футболке вырисовывается его лицо. Она обожала его, когда мы были поменьше. Видимо, со временем что-то не меняется. Ее волосы в легком беспорядке, карие глаза с настороженностью смотрят на меня. И в ее глазах легко читается примесь сочувствия и сожаления.
Пожалуй, она самое прекрасное, что я видел в этой квартире за последние года три. Она скрещивает руки на груди. Ежиться и оглядывается.
- Ну…хм…я пойду, - проговаривает она, осторожно делает шаг вперед, ко мне. Еще один и еще. Останавливается, я не даю ей возможности пройти. Колеблется, но все же поднимает на меня глаза, - Егор, мне…мне жаль, извини…я не знала…прости…
- Прощаю, - кривлю губы я и отступаю, чтобы ее пропустить, она проскальзывает мимо и выходит. Оставляя меня в бешенстве. Я до боли в мышцах хотел поцеловать ее, поговорить с ней, чтобы она была моим убежищем. Чтобы она стала моим ангелом. Но ее взгляд. Ее чертов взгляд. Я хочу завыть от бессилия, колотить кулаками о стену. Ее взгляд был полон сочувствия. Ко мне. Меня не нужно жалеть. Только не она.
Я облокачиваюсь о стену. В моих ушах немного звенит от выпитого. Закрываю глаза. Я знаю, что нужно сделать. Как ее заставить ненавидеть. Я заставлю ее больше не смотреть на меня так. Я заставлю ее отвернуться от меня навсегда. Никакой нежности. Она дочь моего врага. Он разрушил мою жизнь, я разрушу его. И почему бы не начать с его дочери? Снимаю чертово вето. Кто сказал, что во мне осталось хоть что-то святое? Глупец.
На следующий день в школу я прихожу только ко второму уроку, поскольку после выпитого в клубе, моя голова немного гудит. И надо же, но вторым уроком по четвергам была история. Ненавижу четверг.
- Смоленко, я смотрю, ты все же проснулся, - замечает Вадим Алексеевич, когда я вхожу в класс.
- Хорошо видите, - отзываюсь я и приземляюсь рядом с Костей. Он отрывается от телефона и смотрит на меня.
- Фигово выглядишь.
- Сейчас заплачу, - отзываюсь я.
- Может лучше перестать локать пиво литрами?
- Ты кто? Моя мама?
- Твоя папа, - отзывается Костя и снова утыкается в мобильник. Я перехватываю взгляд Жени, которая не успевает его отвести от меня. Она неуверенно улыбается уголками губ и вновь переключает внимание на подружек. Теперь она мне улыбается? Почему бы это? Это как-то связано с тем, что моя мама пьет, и она узнала об этом?
На большой перемене я как всегда направляюсь в курилку. На мою удачу Денис уже там, да ещё и с Маровым. И Андрей. Как он здесь всегда оказывается первым? И еще несколько старшеклассников. Я закуриваю и облокачиваюсь о стену плечом.
- Слышал, твоя Рита нашла себе богатого папика, - сообщает Андрей, он реально словно новостной канал. Денис смотрит на него. Я вижу, что он напрягся. У каждого своя слабость.
- Да она шлюха, - говорит парень из ашников.
- Ты ей это скажи, - отзывается Повелецкий, - а мне похрен, я уже там побывал, что будет после меня мне плевать. Первопроходцем все равно я был, показал девочки небо в алмазах, - улыбается, - ну, вы понимаете.
Парни послушно гогочут. Я молча докуриваю и бросаю окурок.
- Как дела с Женей? – спрашиваю, как можно безразличнее. Все тут же поворачивают головы ко мне.
- Это вопрос с подвохом?
- Это вопрос с хервохом, - отзываюсь я, - ну, и?
- Все потихоньку, дело движется…
- Да куда движется? Она даже тебе не отвечает, - перебивает его Маров.
- А ты вообще заткнись, ты даже ещё и не начинал ей писать.
- У меня свой метод завоевания…
- Ага, как же, готовь пятеру!
Я отстраняюсь от стены и собираюсь покинуть курилку, останавливаюсь рядом с Денисом и Маровым.
- Готовьте оба бобло, я в доле.
- Ну да? – искренне удивляется Андрей. Молча бросаю на него взгляд и ухожу. Конечно, я знаю, что этот спор уже выигран. Женя всегда была моей девчонкой. Никто не знает ее лучше меня. Но только цена моего выигрыша высока. Но так нужно. Она моя последняя слабость. Ее нужно удалить. Никакого сожаления. К черту эмоции.
Евгения
Я разглядываю лист клена за окном. Он еще зеленый, но его край, слегка, в углу желтый. И на ветру он трепещет, но не отрывается. Возможно, у Егора была весомая причина обозлиться на мир. Возможно, я, как настоящий друг, человек, который любил, должна была быть настойчивее и оставаться с ним рядом. Чтобы я там ни говорила и ни думала, а Егор всегда оставался моим родным человеком. Пусть он вырос, изменился физически и повзрослел. Но я уверенна, что в нем все ещё живет тот мальчишка, которого я знала и которого я так сильно любила.