- Ого, - он слегка наклоняет голову, - а что лезет в твою голову?
- Ты мне не отвечаешь.
- Я хожу в клуб.
В клуб? В клуб? Я распускаю волосы и заново закручиваю гульку на голове, поскольку, та, что была, развалилась. Чувствую его взгляд на себе.
- И…, - я смотрю на кончики своих пальцев на ноге, - и ты там…знакомишься с девушками?
Поднимаю на него глаза, чувствую, как мое сердце замедляет ритм.
- Ну, когда ты не получаешь чего-то, приходиться искать это в более доступных местах, - он пожимает плечами, словно ни в чем не бывало. Что, простите, он сказал? В мгновенье во мне вскипает обида. Я его толкаю ногами, и у него проскальзывает удивление, когда я выталкиваю его с дивана.
- Убирайся! Сейчас же вон!
Егор начинает смеяться лежа на полу. Я растерянно на него смотрю.
- Ты думаешь это смешно?
- Нет, - проговаривает Егор, - просто не ожидал, что в такой маленькой девушке живет бунтарь.
Я встаю с дивана и обхожу его. Иду в коридор и открываю входную дверь.
- Уходи. Я не шучу.
Егор встает, подходит ко мне и закрывает дверь. Проворачивает замок.
- Ты искренне веришь, что после тебя, я могу хотеть другую?
Я смотрю на него, и весь гнев испаряется. Я вижу, что он говорит правду. Я это чувствую. Он делает ко мне шаг, заставляя отступить к стене.
- Ты козел, Смоленко.
- Рано или поздно ты бы узнала об этом, - произносит Егор и проводит рукой по моей щеке.
- Я пойду с тобой, - я поднимаю глаза на него, - в клуб.
- Ты забавно ревнуешь, - проговаривает он, - ты помнишь о том, что папа тебе велит быть дома до девяти?
- Я сбегу. Придумаю что-нибудь, - отвечаю я.
- Ты мне не доверяешь?
- Я хочу стать частью твоей жизни, - просто отвечаю я, кладу руки ему на плечи, - особенно той, которую ты так от меня скрываешь. Я хочу быть чуть ближе.
- А вдруг тебе не понравится, что ты увидишь?
- А вдруг не считается, - отвечаю я.
- Твою мать, - еле слышно произносит Егор, слегка качая головой, - твою мать.
Его губы властно и жадно впиваются в мои, впечатывая меня в стену. Я обвиваю руки вокруг его шеи и притягиваю его ближе, чувствую его крепкое тело через тонкую ткань своей одежды. Мне нравится чувствовать его силу, его лидерство и то сводящее с ума, что происходит со мной, стоит ему прикоснуться ко мне губами.
- Ладно, - выдыхает он, когда отстраняется от меня, - только это место может тебе совсем не понравится.
- Ладно, - отвечаю я, - посмотрим.
- Есть ещё серьезные разговоры, обманщица? – спрашивает он, я отрицательно качаю головой, - может, тогда досмотрим фильм?
- Вообще-то это все не я начала, - замечаю я, когда мы заходим обратно в зал и устраиваемся на диване. Егор лишь приподнимает одну бровь, затем перебрасывает мои ноги через свои. Потом наклоняется к моему уху.
- Своему парню, - парадируя меня, произносит он мне на ухо, мне становится смешно, он наклоняется ещё ближе, - своему парню…
- Это не звучит соблазнительно, - я его отталкиваю от себя.
- В моих ушах это звучало иначе.
- И как же?
Егор хитро прищуривает глаза. И я замечаю лукавство и озорство в его глазах, словно мы снова дети, и нам по десять. Такой его взгляд я помнила. И внутри появляется тепло, тепло от воспоминаний.
- Ты опять начинаешь? – спрашивает он
Я притягиваю его к себе и целую от переизбытка чувств.
- А где твои родители? – неожиданно спрашивает Егор, обнимая меня и устраиваясь поудобней.
- У папиного сослуживца на даче, там вечеринка для взрослых или что-то типо того, - отвечаю я.
- Ясно, детям до восемнадцати вход запрещен, - проговаривает Егор.
- Не говори так, - я легко его шлепаю по плечу. Он лишь хмыкает в ответ. Мы продолжаем смотреть фильм, с небольшими перерывами. С небольшими, но чертовски приятными. Разве можно быть такой счастливой?
- Уходим, - заговорческим шепотом проговаривает Ася, когда мы на следующий день, идем на третий урок – физкультуру.
- Куда? – я оборачиваюсь на подружку.
- Хоть к черту на рога, - отзывается она.
- Я с вами, - отзывается Вася.
И я не могу быть против. Их больше. И, в конце концов, физкультура без нас не умрет, это точно. Скорее когда-нибудь мы на ней.
Мы идем в рощу на знаменитое дерево, но прежде заходим в магазин, так как обнаруживаем, что все трое голодны.
- И так, - проговариваю я, распаковывая круассан с шоколадом, когда мы приходим на поваленное дерево, - что тебя сподвигло на столь отчаянный шаг?
- Мне нужно поговорить с вами, а вы обе постоянно заняты, у одной вечно английский, вторая вечно со своим мачоменом.