— Пожалуй, стоит подумать об одном варианте. Но шансы на успех очень маленькие…
— Любой годится!
— Я прослушаю запись с пластинки, которой пользовалась Эстелла, и пойду на переход без определенной цели в довольно широком диапазоне перемещения, одновременно пытаясь удержать её образ в своем сознании.
Может быть, я смогу установить что-то вроде мысленного контакта, который поможет добраться до неё.
Он сразу начал приготовления, заявив Говарду:
— Я хочу, чтобы ты в момент перехода оставался в комнате. Может быть тогда ты, наконец, поверишь, что такое возможно.
Не говоря ни слова, Говард внимательно наблюдал за тем, как профессор надевает наушники, как неподвижно стоит с закрытыми глазами…
В таком положении Фрост оставался около пятнадцати минут. Затем сделал короткий шаг вперед, наушники со стуком упали на пол. Профессор исчез.
Фрост чувствовал себя пушинкой, уносимой в забытье безвременья, предшествовавшее переходу. Он опять отметил, что это чувство очень похоже на состояние медленного отхода к обыкновенному сну. И уже в который раз безучастно подумал о том, не являются ли действительными переживания во сне. Всё говорило за то, что так оно и есть. Затем он внезапно вспомнил о своей цели и сосредоточился на образе Эстеллы…
Он шёл по дороге, белой от яркого солнца. Впереди показались городские ворота. Стражник тупо уставился на его странную одежду, но все-таки позволил ему пройти. Он поспешил по широкой трехрядной дороге, которая, как он знал, вела из Космопорта на Капитолийский Холм. Затем свернул на Путь Богов и шел до тех пор, пока не достиг Рощи Жриц. Здесь он нашел дом, который искал — мраморные стены розовели на солнце, утренний бриз разносил приятную прохладу и водяную пыль журчащих фонтанов. Фрост уверенно направился к парадному подъезду.
Старый привратник, сонно клевавший носом на солнцепеке, молча посторонился и пропустил его. Гибкая прислужница, едва ли достигшая брачного возраста и почти обнаженная, провела его во внутренние покои, где ее хозяйка, приподнявшись на одном локте, встретила гостя томным взглядом.
Фрост обратился к ней:
— Пора возвращаться, Эстелла.
Брови ее удивленно поднялись.
— Ты говоришь на странном, варварском языке, старик! Странно, что я понимаю его. Что ты хочешь от меня?
Фрост нетерпеливо произнес:
— Эстелла, я говорю — пора возвращаться домой!
— Возвращаться? Что за вздор?! Куда возвращаться? И зовут меня Звездный Свет, а не Эс Телла. Кто ты и откуда пришёл? — Она внимательно вгляделась в его лицо и капризно ткнула пальцем в его сторону. — Теперь я узнала тебя! Ты из моих снов. Ты был учителем и обучал меня древней мудрости.
— Эстелла, ты помнишь юношу из своих снов?
— Опять странные слова! Да, там был один юноша. Он был очень милым, милым и сильным, высоким, как кедр в горах. Он часто снится мне.
Она всплеснула руками.
— Так что этот юноша?
— Он ждёт тебя. Время возвращаться.
— Возвращаться? Вернуться в собственные сны невозможно!
— Я могу проводить тебя туда.
— Что за богохульство? Разве ты жрец, чтобы упражняться в волшебстве? Почему святая куртизанка должна идти в сон?
— В этом нет никакого волшебства. Он страдает, потеряв тебя. Я могу вернуть тебя к нему.
Тая сомнение во взгляде, она задумалась, затем ответила:
— Хорошо! Допустим, ты сможешь это сделать, но почему я должна бросать почетное положение Святой ради холодной пустоты сна?
Он ласково ответил ей:
— Что говорит тебе твое сердце, Эстелла?
Широко раскрыв глаза, готовые вот-вот наполниться слезами, она уставилась на него. Потом ничком бросилась на кушетку, повернувшись к нему спиной. Немного помолчала, а потом отозвалась приглушенным голосом:
— Убирайся! Нет никаких юношей, кроме как в моих снах. Там я и буду с ним встречаться!
Заявив это, она сразу замкнулась в себе и больше не реагировала на вопросы. Поняв всю тщетность дальнейших уговоров, он бросил это бесполезное занятие, повернулся и пошёл прочь…
Говард нетерпеливо схватил его за руку.
— Ну что, профессор? Ну?! Вы нашли ее?
Фрост тяжело рухнул в кресло.
— Да, нашёл.
— С ней всё в порядке? Почему она не вернулась с вами?
— Она в отличном состоянии, но я не смог уговорить ее вернуться.
Говард остолбенел, словно ему дали пощечину.
— Вы сказали ей, что я хочу, чтобы она вернулась?
— Да, но она не поверила мне.
— Не поверила вам?
— Видишь ли, она забыла почти всё из этой жизни, Говард. Она думает, что ты был просто сном.