Она подала мне руку и подвела к ванне, в которой дымилась свежая прозрачная вода. Старые туфли сами собой соскользнули с лодыжек.
Я замычала и попятилась. Они что, сварить меня хотят, что ли? Я не рак, краснеть не начну, сразу сжарюсь!
— Ой, да не упирайся ты! — раздраженно сплюнула Улька.
Я сглотнула и послушно задрала ногу, перекидывая ее через край медной посудины, но стоило моим пальцам прикоснуться к покрытой рябью глади, как я сразу же с вскриком подтянула ее к себе.
Белобрысая обхватила мою талию руками и настойчиво толкнула вперед, заставляя по колени зайти в воду. Я зашипела, буквально чувствуя, как плавится моя кожа, а Улька тем временем тянула меня за плечи вниз.
Я всхлипнула и глубоко вдохнула, прежде чем погрузиться с головой в этот чертов кипяток.
Час спустя я сидела на кровати, вжавшись в угол и укутавшись с головой в одеяло. Тело ужасно дрожало от бродящего по комнате холода (не знаю, какой идиот ляпнул им, что так ты становишься красивее, но я его уже ненавижу!), а кожа покраснела и приобрела оттенок незрелого помидора, и горела так, что мне казалось, прикоснись я к ней хоть пальцем, и она начнет слезать с меня пластами.
Черт, они действительно будто хотели спустить с меня шкуру…
Мое порванное платье и туфли они сразу же забрали, но я успела вынуть из кармана крюк и теперь крепко прижимала его к самому сердцу, ощущая, как от него разливается необъяснимое волшебное тепло.
Всхлипнув, я со злости плюнула на пол, который итак весь покрылся слоем воды, от чего походил на миниатюрный бассейн посреди дома.
В открытую дверь кто-то тихо постучался.
Это была высокая черноволосая женщина лет тридцати в богатом светло-коричневом наряде с пышными невесомыми юбками, из-под которых едва выглядывали лакированные носки миниатюрных туфель-лодочек.
Увидев мои волосы, она слегка нахмурилась, и от этого ее лоб покрылся сетью маленьких морщинок.
— Вот значит, как, — тихо пробормотала она и сложила изящные тонкие пальчики перед собой в замок.
Она медленно подошла ко мне и села на край кровати, слегка склонив голову, от чего длинные волосы соскользнули с ее плеч и серебристым водопадом струились на скомканное покрывало у моих ног.
— Я Залия.
В отличие от остальных богатых женщин, которых я только видела, она не пыталась навешать на себя как можно всяких золотых побрякушек. Скорее, наоборот, сократила их количество до полного нуля, и только тонкий кружочек серебра с небольшим прозрачным камушком украшал безымянный палец ее правой руки.
— А тебя как зовут? — мягко спросила она, и в ее голосе я не чувствовала никакой скрытой угрозы, как это бывает в разговоре с ей подобными, которые считают, что весь мир должен перед ними стоять на коленях и от благоговения биться головой об пол. Но от этого мое к ней отношение уж точно не изменилось.
Я думала, отвечать ей или дождаться, пока сама скажет. Я внимательно ее оглядела, и сама не заметила, как начала ей завидовать. Сама-то я никогда красотой не отличалась, а жена бургомистра действительно была… ослепительной. Не сомневаюсь, ей стоит только пальцем поманить, и любой мужчина с радостью побежит целовать ей руки.
Она прищурилась. В слегка красноватых карих глазах промелькнула едва заметная искра — Залия тоже умела злиться, и я определенно не внушала ей ни крупицы доверия.
— Ольха.
— Ольха, — она кивнула, и ее тонкие алые губы, подведенные помадой, расплылись в теплой улыбке. — Красивое имя.
Ну, хорошо хоть о волосах не вспоминает.
— Как раз под цвет твоих волос.
Твою мать!
Я стиснула зубы, стараясь сдержаться и не нахамить ей при первой же встрече.
— Кстати, их как раз надо привести в порядок.
Она почти беззвучно, лишь с шуршанием юбок подошла к туалетному столику и вынула из выдвижного ящика длинный деревянный гребень, чьи острые зубья хищно блеснули в свете солнца.
Залия осторожно провела пальцами по гребню и села обратно на край кровати.
— Иди сюда, девочка.
Я нехотя подобралась ближе, придерживая сползающее одеяло, и повернулась к ней спиной. Я никому и никогда не разрешала трогать свои волосы, кроме матери, но сейчас мне нужно достать ключ. Чтобы уйти отсюда навсегда.
Госпожа осторожно прикоснулась к моим волосам. Я вздрогнула.
— Святая Райна, девочка, — покачала она головой, — не съем же я тебя!
Я сглотнула и стиснула зубы, кивнув головой.
— Вот так, — я ощутила, как острые зубцы деревянного гребня медленно касаются кожи на голове и идут вниз, выпрямляя еще влажные спутанные локоны. — Видишь? Ничего страшного.