Погода была ветреной. Облака быстро плыли ватными барашками друг за другом, временами закрывая солнечный диск. Матильда направилась в сторону кладбища, сбежав из дома, пока мать отдыхала после работы. Протиснувшись сквозь толстые решётки ограждения, она оказалась на стороне мёртвых. Но, где искать место похорон не знала. Конечно, она могла бы спросить об этом у работников кладбища, но Матильда была здесь инкогнито и не хотела, чтобы хоть кто-то её видел. Пройдя несколько метров от ограждения, Матильда остановилась и прислушалась. Издалека отчётливо доносился звук плача. Сердце её окаменело от ужаса. Она остановилась, как вкопанная, прижав руку к груди и прислушалась. Ветер разносил голос по территории, и было сложно определить, откуда доносится этот морозящий душу звук тоски и боли.
Прошуршав по прошлогодним листьям ещё какое-то расстояние, Матильда снова остановилась. Ветер на мгновение затих, и голос казался где-то рядом. Она пустилась перебежками, петляя между деревьями и могилами. Наконец, остановилась и спряталась за дерево. В паре сотни метров от неё толпилась кучка людей. Священник читал молитву, и женский голос без перерыва плакал.
«Наверно это её мама плачет» – подумала Матильда и сжалась в комок, руки её стали мокрыми и ледяными, слёзы хлынули, обжигая щёки.
«Вот что я наделала!» – еле слышно прошептала она и, вытерев слёзы, осторожно выглянула из-за дерева.
Среди тёмной массы людей в чёрных одеждах, стояла Альбина с ярко-рыжими развивающимися на ветру волосами, которые выбивались из-под чёрного полупрозрачного платка. Её лицо не выражало никаких эмоций, она как каменная статуя стояла у гроба и смотрела на покойную, в то время, как у изголовья Дины, страшным воем плакала женщина, повторяя фразу: «Что же ты наделала?»
Матильде стало не по себе. Она не сводила глаз с Альбины.
«Что она там делает? Кто она вообще такая?» – спрашивала сама себя Матильда, холодея от ужаса.
В какой-то момент Альбина резко повернула голову и пристально посмотрела на Матильду, которая от неожиданности замерла на месте, широко распахнув глаза. Нервно дёрнувшись, она снова спряталась за дерево и пустилась бегом прочь. Матильда бежала, не разбирая дороги, путаясь в сухой траве, наконец, её нога зацепилась за что-то, и она упала на землю.
Буркнув себе под нос ругательные слова, она поднялась с земли и вскрикнула.
Передней стояла Альбина.
–Здравствуй, Матильда! Извини, не хотела тебя испугать, – с лучезарной улыбкой пропела Альбина.
Матильда молча стряхивала с одежды прилипшие травинки.
–Что ты тут делаешь? – спросила она, не говоря слова приветствия.
–Об этом и я тебя хотела спросить, – всё с той же улыбкой ответила Альбина.
Матильда пристально посмотрела на неё и наконец-то рассмотрела её глаза. Тогда, ночью, они казались Матильде чёрными и бездонными. Сейчас же на неё смотрели глаза чайного цвета с мелкими зелеными крапинками вокруг зрачка. Альбина улыбалась, и её бледное лицо налилось розовым румянцем.
–Я здесь гуляю, – наконец ответила Матильда.
–Странное место для прогулок у тебя.
–Обычное, – отрезала Матильда, желая прекратить разговор.
–Ну да, судя по тому месту, где мы встретились в прошлый раз, – с усмешкой сказала Альбина, – И, кстати, извини, за негостепреимство, – добавила она.
–Что? – нахмурилась Матильда.
–Ну, ты ведь приходила ко мне. Но, к сожалению, в тот момент меня не было дома.
–Я ничего не понимаю, – начала было Матильда, но Альбина её прервала.
–Подожди, – она тронула Матильду за плечо, – Приходи сегодня в полночь к моему дому. Нам нужно поговорить, Матильда.
–Что ты делаешь на похоронах? Ты знала Дину? – спросила Матильда.
–Поговорим сегодня, – только и ответила Альбина. И тронув Матильду за руку ушла.
Матильда осталась стоять на месте. Ветер шумел в кронах деревьев, и шуршал искусственными цветами на могилах. Поёжившись, она направилась к выходу, вернее к забору, чтобы снова протиснуться через железные прутья в мир живых. Побродив среди могил у самого кладбищенского забора, Матильда остановилась у могилы бабушки.
–Привет, бабуль. Как дела? – произнесла она, глядя на кусок гранита, торчащий из заросшего травой холмика, – Прости, что так редко бываю у тебя. Правда, мне очень стыдно. Твои часы снова тикают, представляешь? Это удивительно.