Мы обошли полгорода, но ничего не обнаружили, затем повернули к Саймону на работу. Стивен уже не сердился, отчего напугал меня еще сильнее. Значит, он и сам подозревает неладное. Стивен пытался успокоить меня, заверяя, что все будет хорошо и мой муж, скорее всего, отправился на выезд. Однако, судя по расписанию, никаких других встреч у него сегодня не предвиделось.
— Вот увидишь — под вечер завалится домой пьяный как сапожник, потому что весь день пробухал в баре, и мы потом будем над ним смеяться, — добавил Стивен.
Однако легче от его слов не стало — ведь никаких веских доказательств у нас не было.
По дороге домой мы с Эмили свернули на тропу возле Харпол-Вудс, где иногда бегал Саймон. Я старалась не показывать дочери волнения, но когда она бросила на грязную дорожку Флопси — потертого игрушечного кролика, которого он ей купил, — то не удержалась и накричала на нее. Дочка зарыдала, до самого дома не желая слушать извинений.
Даже Оскару — и тому надоело гулять, и он бессильно плелся сзади.
Странное я, должно быть, представляла собой зрелище — взмыленная мамаша в одной руке тащит ревущего ребенка, второй волочит на поводке измученную собаку, пихает впереди коляску и под каждой корягой высматривает труп своего мужа…
17:50
«Шесть часов, — твердила я себе. В шесть часов все будет хорошо, потому что в это время он всегда возвращается домой».
Саймон очень любил проводить вечера дома: он помогал купать детей, укладывал их в кровать и читал им на ночь сказки про мистера Щекотку и мистера Бабаха[1]. Дети в силу возраста не чувствовали между нами тоски и напряжения. Я давно смирилась с тем, что как раньше, скорее всего, не будет.
Днем я забрала Робби с Джеймсом из школы. Принялась жарить рыбу в панировке и накрывать на стол, Джеймс болтал, рассказывал про своего приятеля Никки и его машинки из конструктора, но я не слушала. Каждую минуту глядела на настенные часы.
Когда пробило шесть, я чуть не расплакалась. Бросила еду прямо на плите и уставилась в окно, в сад.
Мы любили проводить там вечера: наливали себе красного вина и пытались наслаждаться жизнью. Обсуждали детские шалости, работу; мечтали о том, как однажды заработаем много денег и купим виллу в Италии, будем уезжать туда каждый год на каникулы. В общем, говорили о чем угодно, лишь бы не обсуждать то, что случилось в прошлом году, поставив под удар наши отношения.
Я торопливо уложила детей спать, объявив им, что папа просил извиниться: он задерживается на работе и вернется очень поздно.
— А почему он без бумажника? — спросил вдруг Джеймс, когда я подтыкала ему одеяло.
Я замолчала.
— Папин бумажник лежит на полке. У двери, — добавил тот.
Наверное, есть какая-то разумная причина, по которой Саймон ушел из дома без бумажника. Однако достойных объяснений я придумать не смогла.
— По глупости, видимо, забыл…
— А-а, ясно, — пробормотал Джеймс, укутываясь в одеяло.
Я ринулась вниз проверить, не выдумывает ли он. Сколько раз сегодня я прошла мимо той полки — раз сто, наверное?
Саймон всегда брал с собой бумажник, даже если выходил из дома на пробежку.
Именно в эту секунду я поняла, что случилась беда. Страшная, непоправимая беда.
Я принялась обзванивать его друзей — узнать, не заходил ли он к ним в гости. Опять услышала в их голосах жалость, пусть даже прикрытую искренней заботой. Потом нашла в телефонном справочнике номера городских больниц и стала по очереди обзванивать, спрашивая, не поступал ли к ним пациент его возраста. Страшно было даже представить, что Саймон мог весь день проваляться на больничной койке неопознанным.
Я тревожно постукивала колпачком ручки по бедру, пока регистраторши без толку рылись в своих записях. На всякий случай, если его вдруг привезут позднее и без сознания, я оставила приметы.
Оставалось только одно — позвонить отцу Саймона и его мачехе, Ширли. Когда оказалось, что там он тоже не появлялся, пришлось выдумать своему звонку объяснение — мол, он собирался к ним сегодня заглянуть, но, наверное, перепутал дни. Мне, конечно, не поверили. Саймон не был рассеянным — по крайней мере, когда дело касалось его родителей.
Я пришла в такое отчаяние, что была готова позвонить даже человеку, чье имя поклялась больше не вспоминать. Хотя в нашем доме о нем не говорили больше трех лет, и вряд ли я сумела бы найти его контакты…
1
Двое из целого ряда «веселых человечков», созданных знаменитым британским детским писателем и художником Р. Харгривзом в рамках серии «Mr. Men».