Потом я думал, что, может, надо было поставить ему Шуберта. Не стоит слушать Малера, когда волнуешься. Может, Шуберт обрадовал бы его больше или успокоил бы. Иногда радость для меня — это покой.
— Закрой глаза, Би, — прошу я.
— Закрыла, — отвечает она.
— Когда вы вдвоем со страусовым королем, думай о том, что мама где-то рядом. Не здесь, но рядом.
— Хорошо, — говорит Би, — но она же на самом деле умерла, да?
— Да, — отвечаю я, — так и есть.
Би смотрит на потолок.
— Но это не значит, что ее нет где-нибудь рядом, — говорю я. — Когда ты одна, думай о том, какие у нее длинные руки, в тысячу раз длиннее крыльев, в тысячу раз длиннее моих и твоих волос. Ее руки такие длинные, что она может тебя коснуться, когда захочет, и увести с собой.
Она вернулась из поездки в Хейланд другой. Может, мне так казалось из-за смены обстановки — теперь мы виделись у меня дома, а не в стерильно чистой палате. Может, из-за чего-то еще, неуловимого и непонятного. Несколько раз я чуть было не отменил наше первое чаепитие. Всю ночь перед ее приходом у меня болел живот, и я не мог заснуть. Утром я принял ванну, оделся, сходил в магазин за свежим кофе и молоком, а потом зашел в кондитерскую и купил торт с кремом. Дома я постелил на стол скатерть, поставил свечи и фарфоровые безделушки. Потом прибрался, пропылесосил квартиру, аккуратно уложил на диване подушки и красный полосатый плед.
До ее прихода оставалось минут десять, когда я сел на стул и расплакался.
Ровно в час раздался звонок в дверь. Та февральская суббота была солнечной и холодной. Я вдруг сразу заметил, что мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ей в лицо. Она была намного выше меня. Во время наших прежних встреч я полусидел-полулежал на кровати, заботливо обложенный подушками, а она в своем белом халате сидела рядом. Сейчас на ней были желтый вязаный свитер под горло и длинная черная юбка. На улице было ветрено, и по ее розово-персиковым щекам текли слезы, глаза блестели, а длинные светлые волосы были закручены в узел. Она положила мне руки на плечи и поцеловала в лоб.
— А я свежие булочки принесла, — сказала она, улыбнувшись. — Сама испекла!
Я отпустил ее руки и промычал, что мне надо пойти сварить кофе. Я прошел на кухню и застыл, глядя на блюдо с тортом. Слезы вновь подступили к горлу. Она посчитает это дурацким, излишне торжественным. Она-то принесла с собой свежие булочки, больше всего подходящие для того, чтобы просто попить кофе. Торт с кремом! Мы же не день рождения празднуем! Мы вообще ничего не празднуем. Торт будет означать, что я жду от нашей встречи очень многого, и это сделает и без того неловкую ситуацию еще более неловкой. Поэтому я взял блюдо, открыл шкафчик под раковиной и выкинул торт в мусорное ведро. Она вошла в кухню, как раз когда я слизывал остатки крема с пальцев.
— У тебя такая уютная квартира, Аксель.
Она посмотрела на меня, на пустое блюдо, потом на открытую дверцу шкафчика.
— Ты что, испек что-нибудь? — рассмеялась она.
Я мотнул головой.
— У тебя на щеке крем. — Улыбаясь, она провела пальцем по моей щеке и сунула его себе в рот.
— Ммм, — сказала она, жмурясь от удовольствия, — ванильный крем… Ты что-то вкусненькое припрятал, да?
— Нет, вовсе нет! — ответил я. — У меня вчера вечером были гости, и одна женщина испекла торт. А как раз перед твоим приходом я бессовестно съел последний кусочек, не мог же я угощать тебя вчерашним недоеденным тортом. Ты давай, Стелла, садись на диван в гостиной, а я положу твои булочки на блюдо, достану масло, сыр и принесу кофе.
— Я тебе помогу, — предложила она.
— Стелла, иди садись! Пожалуйста! Я сам.
Мне опять захотелось плакать. Она осторожно улыбнулась и вышла из кухни, а я вытер глаза, затолкал злополучный торт на самое дно мусорного ведра и начал варить кофе.
Следующий час прошел спокойно. Мы сидели на диване и пили кофе со свежими булочками. Она болтала. Она благоухала. Она смеялась. Я практически ничего не говорил. Этого от меня и не требовалось. Ее переполняли впечатления от поездки в Центральную Норвегию с новым молодым человеком.
— Мы вылетели в пятницу рано утром, — рассказывала Стелла, — рейсом из Форнебю в Варнес. Мы могли бы полететь и до Намсоса, ведь это ближе, но тогда бы вышло дороже. За все платил он…