– Вот тот горячий парень за вторым столиком заказал его для тебя, прежде чем уйти с блондинкой.
Я смотрю на стол Дрейка, но там уже никого нет, и я подавляю вздох.
– Он знает, куда может запихнуть свои напитки.
Лейни начинает смеяться.
– Он предупредил, что ты что-то такое скажешь, потому оставил для тебя послание. – Она протягивает мне маленькую записочку.
Не будь все время такой язвительной. Потому что я не стану запихивать этот напиток себе в зад. Так что ротик на замок, улыбаемся и наслаждаемся вечером. Д.
Вот же наглый, гадкий идиот! Как могла его записка заставить меня захотеть ударить и поцеловать его одновременно?! Этому типу невероятно хорошо удается это делать: приводить меня в ярость своими сексуальными улыбками и невероятными глазами. Чуть позже в паб приходит Люк в компании привлекательного мужчины, и все мысли о моем заносчивом, но горячем соседе улетучиваются.
– Ребята, это Ронан. Ронан, это моя семья.
Мое сердце тает от его слов: так трогательно, что Люк считает нас самыми важными людьми в своей жизни.
– Рад познакомиться. – Ронан с каждым из нас обменивается рукопожатием и садится за наш столик.
– Ах, он мне уже нравится, – говорит мой брат.
Он любит этот бар, и раз парню Люка здесь тоже нравится, тот уже заработал очки у Дэна.
– Итак, Ронан. – Я сажусь рядом с ним. – Мы все здесь хотим узнать тебя и решить, достаточно ли ты хорош для нашего Счастливчика Люка.
Он разражается смехом. По крайней мере, у него есть чувство юмора.
– Ну, давайте начнем собеседование.
Через пару минут мы уже знаем, что Ронан работает программистом в большой фирме – производителе смартфонов, ему тридцать и у него два лабрадора. Он смотрит на Люка с таким обожанием, что я вздыхаю против своей воли. Я, которая не особо ценит романтику.
– И каков приговор? – через некоторое время спрашивает парень Люка и смотрит мне прямо в глаза.
Он выдерживает мой взгляд, он милый, успешный в работе, и Грейс, наш собственный ФБР-профайлер, согласно кивает.
– Я бы сказала, – я поднимаю бокал, который мне прислал Дрейк, поднимаю его в честь Ронана, – добро пожаловать в семью.
Другие соглашаются, но Грейс всех нас удивляет:
– И если ты разобьешь ему сердце, мы тебя выследим и убьем.
Должно быть, я так сильно смеялась, что по щекам потекли слезы. Потом на меня накатывает усталость, быстрее, чем я ожидала. Мне нравится, что мы вместе каждую пятницу встречаем выходные и провожаем тяжелую неделю выпивкой. Обычно я первая, кто выходит на импровизированный танцпол, но это был такой долгий день, что у меня слипаются глаза. Грейс замечает, что я готова уснуть за столом и толкает меня.
– Эй, Спящая Красавица. Пойдем, пока ты не уронила голову на стол.
– Все так плохо?
– Ты за минуту трижды зевала.
– Ой.
– Пойдем, улитка. Вставай.
Я устало улыбаюсь, мы прощаемся с остальными ребятами и выходим в приятную прохладную летнюю ночь. К счастью, возле бара мы видим такси и садимся. Грейс называет адрес, а я прижимаюсь лбом к холодному окну и смотрю в никуда, оставшись наедине со своими мыслями. Во время поездки мы молчим, но наконец Грейс поворачивается ко мне и говорит:
– Наша звезда горячих вторников тоже там был.
Она пытается выведать у меня, что случилось. Я знаю, потому что она ни о чем не спрашивает просто так. За каждым вопросом и фразой прячется глубокий смысл.
– Да, он там был. – Я не открываю ей свои карты, давайте будем честны: нам нечего обсуждать. Приятно наблюдать за ним во время тренировок, наслаждаться горячими фантазиями о нем, но на этом все. Я терпеть не могу его и его манеры. После нашей первой же встречи, когда он показал мне свое настоящее лицо. Более того, я знаю, какие женщины ему нравятся. Я слежу за ним в соцсетях и вижу, с каким типом женщин он обычно встречается. Как, например, сегодня вечером.
Этот типаж – полная мне противоположность. Стройные искусственные блондинки – вот его выбор, и я туда явно не вписываюсь, да и не хочу. Кажется, ему понравилось раздражать меня, поэтому он все время крутится поблизости.
– Он мне не нравится, – говорю я, нарушая тишину.
– Знаю, – отвечает Грейс, берет меня за руку и нежно ее сжимает. – Но что-то между вами есть, чего даже я не понимаю.