***
Сегодня я бежала проведать одного своего пациента. Его привезли неделю назад. Магианна Лорин вместе с престарелым профессором Михалисом и я, будучи ассистентом, боролись за жизнь раненого мага несколько часов подряд. Целителям удалось сохранить ему руку. А вот от ожогов останутся шрамы. Просто ранения, нанесенные ядовитыми хмырами, не убираются даже с помощью магии. Жалко его. Очень красивый был парень.
- Ну, как дела у нашего героя? - улыбнулась больному, войдя в палату.
Потому что действительно герой. Он пожертвовал своей магией и едва с жизнью не распрощался, из последних сил удерживая щит над товарищами, которые яростно отбивались от врагов. А вот ему самому не повезло. Одна из хмыр пробралась под землей и вскинула свои ядовитые щупальца. Вот аркан, сотворенный истощенным магом против чудовища, и забрал остатки силы. Монстр погиб, а парень полностью выгорел.
Маг, точнее, нет, не маг, уже просто парень, повернул ко мне забинтованное лицо и улыбнулся. Одними глазами. Он всегда радовался моему приходу, с того момента, когда первый раз очнулся и понял, что живой.
- Сегодня бинты снимаем, - обрадовала я парня.
Только он почему-то не обрадовался, закрыл глаза и отвернулся к стене. Глядя на него, мне тоже стало грустно. Захотелось как-то подбодрить, поддержать его. Я подошла к кушетке, осторожно прикоснулась к плечу молодого человека и сказала:
- Все наладится. Несмотря ни на что, жизнь продолжается.
Он позволил мне снять повязки, а потом потребовал:
- Зеркало дайте.
Я хотела отказать, но лишь взглянув на парня, поняла, что тот настроен решительно, и пошла искать требуемое. Протягивая больному необходимый предмет, напомнила:
- Знаете, красив человек или нет, об этом могут сказать только люди.
Парень скривился. Заглянул в зеркало. В следующую секунду на пол полетели осколки вперемешку с кровью. Молодой человек со всего размаха ударил в зеркальце кулаком.
- Я урод… - со злостью и одновременно с бесконечным отчаянием прошипел парень. - Лучше бы я остался я там...
Дотронулась до его ладони, исцеляя разбитые костяшки.
- Внешность не главное. Что значит внешняя красота по сравнению с красотой души? - тихо произнесла я. Парень тяжело вздохнул, а я продолжила: - Внутри вы остаетесь все тем же прекрасным, добрым, отзывчивым парнем, готовым пожертвовать всем ради близких людей. Это очень дорого стоит. Такая черта характера стала редкостью в нашем мире.
Хотела еще добавить, что скоро среди нас будут жить такие уродливые монстры, что всего несколько шрамов даже не будут выделять вас из толпы. Но не стала. Поняла, что это его только еще больше огорчит, а никак не поддержит.
На меня внимательно смотрели очень выразительные серо-зеленые глаза. И мне показалось, что в них промелькнул тонкий лучик надежды. Я ободряюще улыбнулась и предложила:
- Можем прогуляться по парку, свежий воздух пойдет вам на пользу.
- Вы очень добры ко мне, - отозвался парень.
Мы шли по дорожке в сторону реки, там, с обрыва, открывался восхитительный вид. Парень был еще очень слаб, поэтому, когда он вдруг пошатнулся, я подхватила его под локоть, да так и держала.
Листва давно осыпалась, поэтому парк сейчас казался каким-то невероятно воздушным, полупрозрачным, и вокруг уже четко ощущалось свежее, морозное дыхание зимы. А мне вдруг в очередной раз вспомнилось мое волшебное бальное платье из золотых листьев, тот невероятный танец-полет и мой случайный незнакомец, который стал для меня родным. Тихонько вздохнула. Как он там?
- Знаете, Янис, - задумчиво обратилась я к своему больному. - Ведь жизнь - это невероятная ценность. Пока человек живет и дышит, всегда есть возможность что-то исправить, изменить.
Парень долго молчал, потом наконец произнес:
- Да, вы конечно же правы. Только кто мне скажет, как изменить это?
Он указал на свое лицо, левую половину которого, от виска до подбородка, пересекал жуткий, уродливый шрам, уходящий вниз по шее, за воротник. На этот раз я не нашлась, что ответить. Лишь взяла его ладонь, прикрыла своей сверху, заглянула в глаза, ободряюще улыбнулась. И Янис вдруг совершенно иначе, как-то по-особенному, на меня посмотрел.
***
В один из дней был особенный наплыв больных. Мы не справлялись. И тут, по известному закону подлости, нагрянула очередная неприятность - к нам пожаловала госпожа Пиловайн, хозяйка доходного дома, что находился на соседней с академией улице. Эта женщина с завышенным чувством собственной важности зачастую просто напросто выдумывала себе различные болезни и требовала немедленного лечения.