В этот момент раздаются фанфары, похожие на звуки трубы. Заслышав их, *** сразу же бледнеет. Остальные удивленно смотрят друг на друга.
А вот и они. Они приехали, чтобы забрать меня отсюда.
Верочча: Это что, звуки автомобиля? Ну, и звук!
Пьетро: Странно! Мне показалось, что раздался звук трубы.
*** (С горькой иронией, неподвижный, с застывшими глазами). Могу поспорить с вами. Это пожаловала к нам сюда сама слава. Как еще ей можно заявить о себе?! Она парит на крыльях над грудью моей жены, и в качестве фанфар признает только звуки трубы.
Пьетро: Ну, и дела! По-видимому, это к нам явились очередные сумасшедшие, приветствующие звуками трубы Делаго. Верочча, выгляни, пожалуйста, из окна и посмотри, кто это может быть. (Показывает рукой перед собой).
Верочча находится в глубине сцены и направляется в зону просцениума, откуда Пьетро показывает на окно. По мере того, как она продвигается вперед, сверху на сцену опускается фасад виллы с двумя рядами окон. При этом, жест Пьетро и направление, в котором движется Верочча, не совпадают с той точкой, в которой окно кабинета Пьетро в действительности находится на фасаде.
Если на фасаде нарисовано четыре окна, два свержу и два снизу, Верочча высунется из второго окна верхнего этажа, находящегося справа, поскольку, если смотреть на виллу снаружи, кабинет Пьетро размещается именно в этом месте.
Верочча (высовывается из окна и смотрит сверху вниз). Да, да, это именно они! (Отвечает жестом — нет, на вопрос Пьетро, кого она подразумевает под словом они, не журналистов ли, случайно?). Нет, нет! Это прибыли его родственники.
Продолжает смотреть из окна, комментируя увиденное.
Они там не одни. Всего их пятеро. Впереди идет Тито. Сейчас из машины выходит издатель. Как его зовут? Вспомнила — Модони. За ним следует человек, которого я не знаю. В прочем, минутку… Да это он! Его Превосходительство Джаффреди… А вот и Валентина. И, наконец, последней спускается тетушка.
Смотрит наверх, прикрыв глаза руками, и некоторое время любуется небом, после чего тяжело вздыхает.
Как только жаль! Надо же всему этому случиться именно в такой прекрасный солнечный день! (Исчезает в окне).
Между тем фасад здания убирается со сцены (поднимается). Мы оказываемся в холле виллы, куда только что вошли гости, объявленные ранее Вероччей, когда она находилась у окна. Вошедшие вначале стоят спиной по отношению к зрительному залу, поскольку они, предположительно, вошли в холл из зоны просцениума., где, в соответствии с теми окнами, что мы уже видели в наружной стене, находится воображаемый вход в виллу.
Джованна — жена ***. Выглядит словно статуя. Являет собой пышный, но маловыразительный символ официальной славы мужа. У нее узкий лоб, суровые овальные глаза, величественная осанка, властный орлиный нос и тяжелый подбородок. Она — в пышном одеянии, черного и серебристого цветов.
Валентина — дочь ***. Уже в возрасте близком к тридцати годам. Представляется недотрогой. Напоминает собой фигуру, сошедшую с картины, и, выписанную с подчеркнутым изяществом и особой скрупулезностью. Выглядит так, словно не от мира сего.
Тито — сын ***. Крепкого телосложения, приземистый; замкнутый, но одновременно и вспыльчивый. Если скажет что-нибудь, то — как отрежет!
Его Превосходительство Джаффреди — Государственный Министр. Выглядит лет под пятьдесят. Седой, галантный, но отнюдь не сердечный. С властным взглядом, но всегда с улыбкой на лице; производит впечатление человека знающего себе цену и привыкшего к тому, чтобы ему все подчинялись. Привык вращаться в высших сферах финансов и политики. И в качестве друга семейства ***, является покровителем и благожелателем всех его членов. Относится снисходительно к высказываниям и капризам литераторов, которые, скорее, его даже забавляют, лишь бы затем все протекало по его сценарию.
Модони — издатель. Выглядит лет под шестьдесят. Тучного телосложения и с головой типичной для интеллигентного израильтянина. Хитер. Выдает себя за благородного человека, но от него можно ожидать любого коварства.