Огромный испанец подхватил сэра Лукаса, как будто он ничего не весил, перебросил его тушу через плечо и швырнул его вниз по ступенькам. «Доброе утро, сэр Лукас», - сказала Селия, проходя мимо него, чтобы шагнуть в ожидающую карету. «Идемте, мисс Элиза!» - Элиза обошла спальное место сэра Лукаса и прыгнула в карету.
Для Сeлии после спектакля в тот вечер не было шампанского. Следующая ночь должна была стать первой ночью новой пьесы, и она никогда не вела себя легкомысленно накануне столь важного события. Она пошла прямо домой. Элиза, которая до сих пор ничего не слышала о капитанe Фицкларенсe, пришла с ней домой. В тишине они перекусили на кухне холодным ужином и легли спать. Рука Селии дрожала, когда она дала Элизе свечу в своей спальне.
«Вы не нервничаете, мисс Сент-Ли?» - воскликнула Элиза.
«Я всегда нервничаю перед премьерой», - призналась Селия. «Я не сомневаюсь, что не сомкну глаз»
«Нет, и я тоже», - сказала Элиза. «Я полагаю, они с ней уже свалили в свой медовый месяц».
«Следите за речью. Cвалили?» - Селия сказала ей.
«Да, мисс Сент-Ли».
Дориан, после того, как посадил Силию и ее protégée на Керзон-стрит, продолжил путь в Беркшир-Хаус, где дворецкий сообщил ему, что лорд Саймон ждет его. Дориан подошел к библиотеке и обнаружил, что его брат размышляет в кресле со стаканом бренди в руке. «Добрый вечер, Саймон», - сказал он вежливо, наливая себе напиток.
Саймон был не в настроении соблюдать социальные тонкости. «Должен ли я понять», сказал он, опуская бокал, «что ты выставил мою мать на улицу?»
«Вряд ли», - сказал Дориан. «Она зарегистрировалась в отеле Палтени сегодня утром. Я верю, что ее пребывание там будет продолжительным. Кроме того, я не беспокоюсь о ней более».
«Моя мама не может жить в отеле Палтени», - сказал Саймон. «Она вдовствующая герцогиня Беркшир. Это нелепо».
«У нее есть собственные деньги. Она свободна снять или приобрести себе собственное жилье».
«Ты чертовски хорошо знаешь, что в конце Сезона будет трудно найти ей подходящее жилье».
«Она может жить с тобой, по-видимому»
«Со мной? - повторил Саймон, совершенно ошеломленный.
«У леди два сына, я верю».
«У меня есть только холостяцкие комнаты в Карлтон-Хаусе».
«У тебя есть свой дом в Грин Парке».
«Я не могy выселить своих арендаторов».
Дориан пожал плечами. «Я считаю, что в Гайд-парке есть очень красивые деревья. Она может построить гнездо в одном из них. Но она никогда не ступит ногой в мой дом снова. После того, что она сделала с Салли …»
«Что она сделала с Салли!» - грубо сказал Саймон. «Что она сделала с маленьким ничтожеством? Судя по тому, что я слышaл, Салли должна ее благодетельнице долг благодарности. Ты, кажется, думаешь, что это наоборот! Мало того, что она неблагодарная, испорченная девушка; она обманщица и лгунья».
Глаза Дориана вспыхнули гневом. «Ты не будешь говорить о ней так».
«Я буду говорить о ней, как я захочу», - ответил Саймон. «Я знаю ее, Дориан, лучше, чем ты когда-либо мог. Я знаю все ее хитрости. Ты не можешь серьезно думать о том, чтобы дать ей тридцать пять тысяч фунтов! Почему, бога ради? Потому что она красивая? Потому что она улыбается тебе? Потому что она обещает тебе небеса? Потому что она отдает тебе свое тело?»
«Конечно, нет», - холодно сказал Дориан. «Ты вызываешь у меня презрение, даже предполагая такую вещь. Если бы ты знал ее вообще, ты бы никогда не сказал о ней ничего подобного. Деньги принадлежат ей, потому что мой отец пожелал этого. Это все».
«О, да», - тихо сказал Саймон. «Последнее завещание моего отца! Спрятанное все эти годы. Не будь таким простофилей, Дориан. Очевидно, это подделка».
«Я думаю, что знаю почерк моего отца», - резко сказал Дориан. «Но ты можешь судить сам». Поставив стакан, он подошел к столу и открыл центральный ящик. Из него он достал листок бумаги, потемневший от времени, и дал его своему брату. «В любом случае», - продолжал он, когда Саймон посмотрел на документ, «это тебя не касается. Наследство Салли выйдет из моего кармана, а не из твоего».
Саймон уставился на бумагу в руках.
«Это последнее, что он написал», - сказал Дориан. «Ты видишь, что его интересовало будущее не одной Салли. В первых строках он назначает меня твоим опекуном, а не мать».
«Да, я вижу это», - слабым голосом сказал Саймон.
«Если бы это было подделкой, зачем кому-то заботиться о тебе и твоем наследстве?»
«Это не подделка», - признал Саймон. «У меня было достаточно писем от отца, когда я был молодым человеком. Он наполнил их советами и инструкциями. Я не думаю, что мне очень помогли советы и инструкции, но я знаю его руку. Я знаю руку моего отца так же хорошо, как и ты, Дориан».