Дориан вздохнул с облегчением. «Я рад, что все решено», сказал он, садясь. «Я боялся, что меня ждет королевская битва. Ты знаешь, что это значит, конечно. Если бы я знал о существовании этого завещания, ты бы получил свое наследство, когда достиг совершеннолетия. В тот же самый день, когда ты достиг совершеннолетия. Я знаю, что это не действительное завещание, как того требует закон. Это не было засвидетельствовано. Но это не имело бы значения для меня. Его намерения были ясны как кристалл. Я бы выцарапал глаза женщины, если она не дала бы тебе контроль над твоим наследством. Я могу быть достаточно твердым, когда знаю, что я прав».
«Она передала его мне наконец», - пробормотал Саймон. «Теперь у меня есть наследство. Вчера она сказала мне, что сделала это, а сегодня я увидел документы».
«Да, но только потому, что я заставил ее сделать это!» - сказал Дориан. «Когда я столкнулся с ней, она знала, что у нее не было другого выбора, кроме как подписать бумаги, которые я положил перед ней. В противном случае она была бы совершенно опозорена. Она тебе этого не говорила?»
«Нет», - сказал Саймон. «Она не говорила. Я до сих пор не понимаю», -продолжил он после небольшой паузы. «Как завещание оказалось у Салли? И почему она держала это в секрете все эти годы?»
«Боюсь, ты держишь не тот конец палки», - сказал ему Дориан. «Я получил его не от Салли. Я получил его от Кратчли. Он адвокат в Ашленд-Хитe. Наш отец послал за ним, когда был на смертном одре. Его клерк сделал копию завещания. Оно должно было быть подписанно и засвидетельствованно в день смерти нашего отца, но он не успел. Это была копия, сожженная нашей матерью, а не оригинал, слава богу!»
«Что ты имеешь в виду? Она сожгла завещание отца?»
«О, да. Хотчкисс видел, как она это сделала. К счастью для нас, она никогда не знала о существовании оригинала. Полагаю, она тоже этого не говорила?»
«Нет».
«Я так и думал, что нет. Теперь, по крайней мере, ты понимаешь, почему я должен отдать Салли ее деньги. Это то, что хотел наш отец».
«Да», - сказал Саймон, возвращая ему завещание. «На твоем месте я сделал бы то же самое».
«Хорошо»,- сказал Дориан. «Я рад, что мы согласны. Салли отказалась принять что-либо из этого, если мы не договоримся. И процент тоже. Мы и об этом договорились?»
«В данных обстоятельствах я считаю, что наша мама должна платить проценты», - сказал Саймон. «Селия может даже иметь право на возмещение убытков».
«Я тоже так сказал. Но Салли не хочет даже слышать об этом. Она не взяла бы ни пенни у нашей мамы».
Саймон пожал плечами. «Мы не можем заставить ее. Во что бы то ни стало, дай ей двадцать пять тысяч фунтов, как указано в завещании. Я полагаю, она заслужила это, сделав старика счастливым».
«Прошу прощения?» - нахмурился Дориан.
«Я не сужу ее», - сказал Саймон. «Она вышла из канавы ни с чем. Должно быть, она была в восторге, когда моя мать заинтересовалась ею, но особенно, когда заинтересовался мой отец. Я полагаю, что искушение было слишком велико, чтобы сопротивляться, с обеих сторон. Был ли он первым, чтобы иметь ее? Или ты добрался до неe первым?»
«Что?» - Дориан был на ногах, его лицо было совершенно белым. «Что, черт возьми, ты говоришь?»
«Не могу сказать, что виню тебя», - продолжал Саймон. «Она прекрасна. Должно быть, она была чем-то совершенно невинным. Почему, если бы я был там, я бы сам соблазнился».
«Встань! - сказал Дориан, быстро двигаясь по комнате. «Встань! Я не могу ударить тебя, когда ты сидишь. Как ты смеешь подразумевать, что я ... что наш отец ... - в этих отношениях не было ничего плохого. Мой отец обожал ее. Он был в восторге от ее компании».
Саймон остался там, где он был. «Очевидно», - протянул он. «Зачем еще он оставил ей столько денег?»
«Ты подлец!» - сказал Дориан, сжимая кулаки. «Ради бога, она была всего лишь ребенком! Ей было всего четырнадцать лет, когда умер наш отец. То, что вы предлагаешь, слишком мерзко даже предполагать!»
Саймон имел совесть выглядеть пристыженным. «Четырнадцать? Меня заставили поверить, что она старше - намного старше».
«Поверить!» - с горечью повторил Дориан. «Да, нашей матери! Что именно тебе сказала старая ведьма?»
Саймон провел рукой по глазам. «Это девушка соблазнила всех в доме. Что и ты, и мой отец были влюблены в нее. Что твоя жена была дикой от ревности. Это правда?»
«Нет», - яростно сказал Дориан. «Конечно, мы все любили Салли. Она была таким милым, умным ребенком. Моя жена? Ревновала к ней? Она была ребенком, которого Джоанна так отчаянно хотела, но никогда не могла иметь, бедная женщина. Мне кажется, что единственная, кто ревновал к Салли, была наша мать!»