«Но она также сказала мне, что, когда наш отец умер, ребенок соблазнил другого богатого старика. Он женился на ней. Она была замужем раньше, не так ли? Ты сам сказал мне это».
«О, боже!» - Дориан нащупал стул. «Как она могла быть такой злой? Вот что случилось. Когда умер наш отец, Салли было всего четырнадцать. Наша мама узнала о завещании и сожгла его. Должно быть, она решила тут же избавиться от девушки. Она договорилась, чтобы та вышла замуж. Она отправила Салли в Ирландию. Этот человек - этот сэр … сэр ...»
«Сэр Теренс Планкетт», - спокойно сказал Саймон.
«Салли никогда не встречала его раньше. Она осталась с ним в его доме, довольно мрачном и отдаленном месте из того, что я понял. У нее не было ни друзей, ни денег, никто не мог ей помочь. У нее не было выбора, кроме как выйти замуж за этого человека».
«В четырнадцать лет?» - воскликнул Саймон.
«Он женился на ней в ее пятнадцатый день рождения», - тихо сказал Дориан. «Мне вряд ли стоит говорить, что брак не был счастливым. Тем временем мама сказала, что Салли умерла. Я даже не искал ее. Я думал, что она была похоронена на кладбище. Как она должна была страдать!»
«Что я наделал?» - пробормотал Саймон.
«Это не твоя вина», - сказал Дориан. «Ты не мог знать. Хуже всего, она сказала Салли, что это я хотел ее отъезда. Все эти годы она обвиняла меня. И я понятия не имел, что она была жива. И я даже не могу наказать виновного! Она с комфортом сидит в своих комнатах в отеле Палтени – и, я полагаю, считает, что с ней ужасно обошлись».
«Да, она так и думает», - сказал Саймон, его лицо было застывшим и мрачным. «Однако не так плохо, как она будет думать в ближайшем будущем».
«Что ты имеешь в виду? Я знаю, о чем ты думаешь, Саймон, но нет! Мы не можем разоблачить ее не разоблачив Салли. Для нее было бы унижением, если бы кто-нибудь знал, что она была замужем за этим … этим ирландским придурком! Она не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что она была предметом благотворительности нашей матери».
«Я имею в виду нечто совершенно иное», - сказал Саймон. «На самом деле есть только один способ исправить всю боль и страдания, которые мать причинила ей. Денег не хватит. Во всем мире не хватит денег, чтобы компенсировать ее страдания».
«Что ты планируешь делать?»
«Я собираюсь жениться на ней, конечно», - сказал Саймон, - «если она согласится».
Дориан мягко кашлянул. «Это очень хорошая мысль, Саймон, но, видишь ли, я уже предложил ей защиту моего имени, и она отказалась. Почему-то я не думаю, что она примет твое предложение».
«Но я не собираюсь предлагать ей защиту моего имени», - сказал Саймон. «Я предлагаю ей свое сердце».
«Ты что?» - недоверчиво сказал Дориан.
«У меня есть сердце, знаешь ли»
«Я верю тебе на слово», - сказал Дориан. «Но, Саймон, она тебе даже не нравится!»
«Я люблю ее», - просто сказал Саймон.
«Ну, я не думаю, что она любит тебя! На самом деле, я уверен, что нет».
«Надеюсь, ты ошибаешься», - сказал Саймон. «Я буду выглядеть чертовым дураком, если ты прав».
****
На следующий день Королевский театр роился шумной деятельность, актеры и режиссеры, художники и плотники собрались, чтобы внести последние штрихи в спектакль. «Я, я не могу так работать!» - воскликнул месье Александр в нише гримерной Селии после особенно большого столкновения, за которым последовали крики. «Je dois avoir tranquillité pour mon travail! J’ai besoin de silence . . . sauf si vous voulez finir par ressembler à . . . un hérisson», зловеще добавил он. (фр.«Мне неоходим покой для моей работы! Мне нужна тишина...если вы не хотите в конечном итоге выглядеть ... как ежик»)
Селия уселась за свой туалетный столик и поймала его взгляд в зеркале.«Un hérisson !» - закричала она. «Нет, мсье, я совершенно точно не хочу выглядеть как ежик! Флад! Иди и скажи им, чтобы они замерли на двадцать минут». Немедленно глубокое и проникновенное молчание воцарилось в театре. Месье глубоко вздохнул и поднял свои золотые ножницы. Сент-Ли состригала свои волосы.
Флад стояла в тени гардеробной ее хозяйки, беспомощно плача, когда мeсье отрезал первую прядь. Ирландка издала вопль скорби, когда длинный золотой локон упал на пол. Даже месье, казалось, потерял самообладание. «Est-ce que vous voulez vraiment, mademoiselle?» - спросил он, почти умоляя. (фр.Вы уверенны, что действительно этого хотите, мадемуазель?)
Но Селия не колебалась. «Да, конечно, это то, что я хочу. Coupez», -приказала она (фр.Стригите) «Faites de moi un beau garçon». (фр.Сделайте из меня красивого юношу)