Выбрать главу

Многие считают, что у собак и кошек нет предчувствия смерти. Мне кажется, что это не так. И я могу привести множество примеров (хотя понимаю, что кто-то назовет их домыслами), что перед смертью взгляд собак и кошек (у кошек все же в меньшей степени, чем у собак) меняется. Как будто животные осознают глубину происходящего и прощаются навсегда. Собаки чувствуют, что это не привычное утреннее «Пока, до вечера!». Они не хуже нас понимают, что такое смерть. Вот почему я думаю, что наша связь с животными гораздо сильнее, чем мы готовы это признать. В плане эмоций она ничем не отличается от детско-родительской связи. Смерть ребенка всегда потрясение, но и смерть животного вызывает схожие чувства.

Я размышляю об этом почти всю жизнь – как и многие и по той же причине. Утрата. Мне было десять, когда мы обнаружили Тэффи, моего любимого кокер-спаниеля, мертвой на задворках дома. Она могла бы жить еще очень долго. Родители сказали, что Тэффи отравил сосед. Ему не нравилось, что она лаяла и носилась по двору.

Я испытал настоящий шок, как и любой ребенок, внезапно потерявший лучшего друга. Мертвое тело Тэффи до сих пор стоит у меня перед глазами. Помню, как я растерялся и разрыдался, осознав, что Тэффи больше никогда ко мне не вернется. Конечно, ребенку сложно осознать смерть, но я прекрасно понимал, что из моей жизни что-то ушло – и ушло бесповоротно. Я горевал. Лучшее, что могли бы сделать мои близкие в тот момент, – сказать, что понимают, как мне плохо. Но мне сказали (и я не поверил ни одному слову), что Тэффи ждет меня на небесах и когда-нибудь мы с ней встретимся. А еще – что Тэффи погибла быстро, хотя я видел свисающий из пасти синий язык и физически ощущал, как она мучилась перед кончиной. Тогда я впервые столкнулся со смертью и еще долго не мог от этого оправиться. Даже сейчас, в семьдесят девять лет, я отчетливо помню свое состояние. Это ощущение пустоты осталось со мной навсегда.

Интересна ли людям тема скорби по четвероногим друзьям? Полагаю, да. Недавно Дженнифер Уайнер[9] опубликовала в The New York Times заметку «What the President Doesn’t Get About Dogs» («Чего президент не знает о собаках»), в которой призналась, что, когда она потеряла свою собаку Вендэль, «Земля словно сошла с орбиты». Противостояние «мы vs они» постепенно сходит на нет, и это проявляется даже в массовой культуре: в фильме «Форма воды»[10] режиссер наделяет способностью любить не ученого, а речное «чудовище», которое тот преследует.

Когда мы находимся с животным в непосредственном контакте, мы скорее готовы признать его сложные эмоциональные и когнитивные процессы. Любой невегетарианец (этой теме я посвятил главу 12), посмотрев в глаза свинье или корове, тут же выходит из своей зоны комфорта. Это все равно что посмотреть в глаза соседу. Не нужно проводить много исследований – достаточно постоять рядом с животным, и все станет ясно. Вы подумаете, что здесь кроется какая-то тайна, но ее нет: мы говорим о живых существах, таких же сложных, как и человек, и особенно в области чувств.

Я помню, какое возмущение вызывали слова генерала Уильяма Уэстморленда[11] из вьетнамского документального фильма «Сердца и умы», получившего «Оскар» в 1974 году: «Для азиатов жизнь не представляет такой же ценности, как для западных людей. Ее там в избытке. Жизнь на Востоке ничего не стоит». Верил ли он в то, что говорил, или ему было так удобно? Впрочем, если вы виноваты в гибели почти трех миллионов человек, то, конечно, удобнее думать, что они сами не прочь были умереть. С 1970-х мы стали терпимее относиться к «другим» – народам или животным. Мы все еще боремся за признание собак и других животных чувствующими существами, а значит, способными страдать наравне с человеком, если не больше; но ученые уже склоняются к тому, что у животных, которых мы знаем, есть чувства (заметьте, только у тех, кого знаем!). Что-то мне подсказывает, что борьба за равноправие народов из той же оперы. С чего мы вообще взяли, что одни народы или расы лучше других?

Если у животных есть право достойно жить, то, очевидно, должно быть и право достойно умереть. Смерть любого животного – печальное событие. Оно ни для кого не проходит безболезненно.

Мне не раз приходилось терять питомцев, но один странный случай буквально врезался мне в память. Много лет назад я учился в магистратуре в Индии. Однажды прямо перед моим домом машина сбила собаку. Я выбежал на звук удара и увидел рядом с мертвым животным скулящего от отчаяния крошечного щенка – всего несколько недель от роду. Мне показалось, он похож на терьера – белой шерсткой и ушами в черную крапинку, но вряд ли он был породистым (индийцы называют таких собак «деревенскими»). Я взял его домой, и так началась наша необычная дружба длиною в год. Щенка я назвал Паппи и, как и следовало ожидать, стал для него мамой и целым миром: Паппи не отходил от меня ни на шаг.

вернуться

9

Дженнифер Уайнер (род. 1970) – американская писательница, телепродюсер, журналист. На русском языке вышло несколько ее книг. Прим. перев.

вернуться

10

Американская фэнтези-мелодрама режиссера Гильермо дель Торо, выпущенная в прокат в 2017 году. Прим. ред.

вернуться

11

Уильям Уэстморленд (1914–2005) – американский военачальник, командовавший американскими войсками во Вьетнаме. Прим. ред.