— Что ты на меня так смотришь? Я просто хочу сказать, что тебе будет легче, хочу помочь, вот и все.
Джинни на крохотную секундочку решила прервать лихорадочную суету.
— Знаешь, бывают такие пары, которые интуитивно чувствуют, что нужно, чтобы помочь друг другу. Одному стоит рот открыть, а другой уже знает, будто они читают мысли.
— Ну, слыхал, — неуверенно отозвался Финн. Он уже догадался, к чему она клонит.
— Так вот, мы с тобой не такие. Тебе надо все объяснять, быстрей самой сделать.
— Хорошо, хорошо, — сказал Финн, примиряюще качнув перед ней ладонями. — Но серьезно, отдай мне хотя бы Джени. Пока ты собираешься, я с ней поиграю.
Джинни одарила его скептическим взглядом, но уступила и сдала дочку ему на руки.
Почему она вечно пытается затеять с ним ссору? Но нет, ничего у нее не выйдет, этим его не возьмешь. И уж тем более сегодня.
Он отвел Джени в ее комнату и стал читать ей книжку. Потом дочь заставила его наряжать Барби, а нарядов было не менее дюжины. Он послушно делал все, что она просит, но мысли его были далеко. В конце концов, они с женой расстаются на целых пять дней.
Финн и сам не знал, насколько ему нравится то, что его ждет этой ночью. Но в одном он был уверен точно: бросить Джинни он не готов — пока не готов, хочется ему этого или нет. Что с ней будет, если это случится? Она так хрупка и беззащитна. Он чувствовал за нее огромную ответственность. Понятно, что ситуация нездоровая, но способа изменить ее он не видел.
— Папа, смотри! Солнышко! — вернула его к действительности Джени, ткнув пальчиком в книжку.
Ладно, он продумает это после, ведь он, Финн Эммерлинг, умеет быть терпеливым.
Наконец Джинни была готова, и Финн помог жене отнести вниз и дотащить до машины два тяжеленных чемодана. Зачем столько вещей, ведь пять дней всего? Впрочем, он знал, что в чемоданах: в основном детские вещи, книжки и игрушки. Такие тяжелые, что перед погрузкой в багажник он сделал короткую передышку. Тем временем Джинни усаживала дочку в детское кресло. Послышался щелчок ремня безопасности — жена делала все, чтобы довезти девочку в целости и сохранности.
— Ну ладно, я поехала. В случае чего звони, телефоны у тебя есть, а пока я в пути, звони на мобильный, — сказала вконец измотанная Джинни; утро действительно выдалось суматошное. — Да, и не забудь, завтра придут устанавливать кухонную мебель. Кажется, я что-то еще забыла… Да бог с ним, это уже не так важно.
— Если что очень понадобится, пришлю.
— Хорошо. Ну все, пока.
Джинни неловко обняла его. Финн поцеловал ее в щеку.
— Пока, Джин. Будь осторожна на дороге. Счастливо доехать. Как доберешься, обязательно позвони.
Она коротко улыбнулась, словно хотела сказать что-то еще. Но не сказала, юркнула в машину, включила зажигание и медленно подала назад по подъездной дорожке, выезжая на шоссе. Финн остался на тротуаре один, глядя, как она разворачивается и уезжает прочь.
Радио Ана включать не стала, зато опустила стекла, в машину ворвался ветерок и взъерошил Ане волосы. Господи, она совсем измучилась: имя Финна постоянно вертелось у нее на языке, она то и дело шептала его. С Финном Эммерлингом Ана познакомилась, когда он забирал свою двухлетнюю дочь из яслей. При виде его ей почудилось, что на секунду время словно остановилось, а земля лишилась своей атмосферы — так, что нечем стало дышать. Она не сомневалась в том, что все, кто был в помещении, это заметили. Подумать только, тридцать три года, счастливое, пусть и не очень богатое событиями замужество, твердая карьера, почти взрослый сын, жизнь как полная чаша — казалось, впереди расстилается чистая и ясная дорога, и вдруг на тебе: можно сказать, родную душу встретила.
В первую минуту знакомства обоим было несколько неловко, но стоило Ане заговорить с Финном, как все встало на свои места. Такое чувство, будто она знает его сто лет, что они просто продолжают незаконченный когда-то разговор. Какой все-таки он красивый мужчина: буйная шевелюра, как у Байрона, слегка смуглая кожа, унаследованная, скорей всего, от каких-нибудь средиземноморских предков, — даже после зимних месяцев она сохраняет легкий оливковый оттенок; высокого роста, но не долговязый, широкоплечий и мускулистый — Ане скоро открылось: это оттого, что он постоянно занимается физическим трудом в питомнике. Да что там красивая кожа! Все куда серьезней. Если б ее спросили, что она чувствовала в тот момент, Ана сказала бы, что, как только она его увидела, словно из глубины ее существа к груди Финна протянулась некая тонкая нить, которая навеки связала их вместе. С этого времени ей стало казаться, что каждую минуту ей известно, где он находится и что чувствует. Потом Ана узнала, что и с Финном творилось нечто подобное.