Уилл отпустил ее руки. Он посмотрел на нее так, будто хотел возразить, но отвернулся и встал.
— Не знаю, что и сказать, — проговорил он.
Он попятился к двери и вышел в гостиную, оставив Пайпер на кухне одну. Как она мечтала когда-то иметь такую кухню! Они вместе ее переустраивали три года назад. Гарнитур так и сверкал на солнце жесткими линиями нержавеющей стали. Три года назад иметь в своем распоряжении это разумно организованное пространство казалось Пайпер так важно; теперь для нее это просто еще одно помещение в доме. Пайпер вздохнула и с трудом встала на ноги. Жаль, конечно, она так любила эту кухню, но в каком-то смысле она была рада, что и эта привязанность отпала. Чем меньше будет о чем жалеть, когда придет смерть, тем лучше.
Мысль покончить с собой постоянно всплывала из каких-то темных глубин сознания. Но для этого требовалось гораздо больше мужества, чем она полагала. Прежде она думала, что самоубийцы сводят счеты с жизнью исключительно из трусости. Теперь она поняла, что на такой шаг способен только очень смелый человек. Это открытие не мешало ей злиться на добровольно расстающихся с жизнью здоровых самоубийц: ведь такие, как она, готовы были на все, лишь бы поменяться с ними местами. Так что уважать их было особенно не за что.
В мыслях у нее уже начал складываться некий план, но она теперь не очень-то доверяла своей голове. Ей нужно было с кем-нибудь посоветоваться, и из всех ее друзей и знакомых был только один человек, обратившись к которому можно было надеяться получить добрый совет.
Пайпер давно уже не садилась за руль автомобиля. К счастью, «Роща Деметры» находилась всего в нескольких кварталах. Если не торопиться, идти медленно и почаще отдыхать, она справится сама, не надо будет просить Уилла или Сильви отвезти ее. Через полчаса она уже поднималась по ступенькам магазина Отам.
Увидев входящую Пайпер, Отам внутренне собралась с силами. Пайпер — женщина сильная, необузданная, от нее всегда исходила своя, особенная энергия. Но теперь это была энергия отчаяния, разбавленная каплей столь обманчивой надежды.
Помощь людям при переходе в мир иной, облегчение этого перехода тоже входили в обязанности Отам. И вера ее была так сильна, что она, как ни странно, помогая людям умирать, чувствовала себя прекрасно или, по крайней мере, ощущала свою полезность. Но Пайпер Шигеру — совсем другое дело. Тут все было как-то не так, неправильно, вывернуто наизнанку. Она попыталась (Пайпер об этом ничего не знала) кое-что поправить, но тщетно. По причине, известной одному Богу, организм Пайпер отчаянно желал освобождения. Оставалось только ждать, помогать, разговаривать и утешать.
— Здравствуй, Пайпер, дорогая, — приветствовала ее Отам, как только зазвенел дверной колокольчик. — Послушай, сегодня здесь очень шумно. Давай выйдем на веранду в саду. Там у меня есть такое прекрасное, большое и очень удобное кресло, я приготовлю чай, и мы с тобой поболтаем, идет?
Пайпер обрадованно кивнула. Тяжело переносить назойливые взгляды людей, толпа ее очень раздражала. Отам проводила ее на веранду, усадила и пошла заваривать чай.
Усевшись в мягкое кресло, Пайпер откинулась назад. День был прекрасный: тепло, но для июля совсем не жарко. Английский сад Отам был похож на иллюстрацию к какой-нибудь детской сказке. Пайпер закрыла глаза, слушая, как трещат в траве насекомые и, прыгая с ветки на ветку, перекликаются птицы, совсем как дети, играющие в пятнашки. Она глубоко вздохнула. Вдруг она почувствовала, как что-то в голове сдвинулось. Голова словно слегка закружилась, но совсем не сильно, и еще чем-то запахло, запах был незнакомый, густой и довольно резкий.
Пайпер широко раскрыла глаза. Сад во дворе Отам куда-то пропал, она стояла в густом лесу. Не на поляне, а прямо в самой чаще, со всех сторон ее окружал дремучий лес. Вот рту у нее пересохло, и она открыла его, хотя, зачем это сделала, она и сама не знала. Возможно, чтобы что-то сказать, но, скорей всего, для того, чтобы не забыть, что дышать тоже надо. И вдруг все снова переменилось, ну как на полном народу стадионе, когда все одновременно поднимают карточки, чтобы получилось какое-нибудь слово или картинка. Никакого леса больше не было, она снова сидела на веранде у Отам.
Пайпер вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Что это было? Но она догадывалась. Она знала, что именно. Она теряет его. Проклятое сознание не желает больше оставаться вместе с ней. Такого она не ожидала. Первое невольное побуждение — крепко выругаться. Но она попридержала язык: что творится с ее организмом? Куда девалась боль, куда исчезла усталость? Она чувствовала себя крепкой и сильной. Ей вдруг захотелось вскочить на ноги и взяться за какое-нибудь дело.