— Уилл… — задыхаясь, прошептала она, и ей самой стало стыдно.
— Послушай, — уже почти нетерпеливо сказала Отам, — оставайся здесь и помирай себе… или отправляйся туда и… сама увидишь. Сердцем чую, тебя там ждет много интересного.
Глаза Пайпер все еще были на мокром месте.
— Но почему это случилось со мной? Не понимаю и не могу понять. Кажется, я скоро свихнусь. Может, это все мне просто привиделось. Такое могло быть? Может, просто почудилось?
— Да ты что, конечно нет! — Отам взяла Пайпер за руку и с силой сжала ее. — Не знаю, почему это случилось с тобой. Могу только догадываться, что твоя работа, твои книги, энергия, которая буквально сочится из твоих пальцев, когда ты складываешь буквы в слова, — все это сложилось в некое заклинание, твой последний дар после всех чудес, которые ты уже преподнесла миру.
Отам пожала плечами.
— Про некоторые вещи лучше не думать, — твердо сказала она. — Просто принимать их такими, как есть. Это и называется верой, а тебе нужна именно вера.
Пайпер промолчала — да и что тут скажешь? Где взять столько веры, чтобы сознательно отказаться от этой жизни в Авенинге? Хоть по всей Вселенной ищи, не найдешь. Но бог с ней, с верой. Даже самая крохотная надежда на то, что с детьми она расстается не навсегда, кружила ей голову больше, чем морфий, который ей прописали врачи. Она облегчала ей боль, что куда страшнее физической.
Раздумьям об этом она посвятила остаток дня и следующий день, и погода в эти последние летние дни словно вторила ее отчаянному состоянию. Обычно голубое небо было затянуто тучами, серыми и мрачными, в них что-то ворочалось и ворчало; то одна, то другая вдруг озарялась мгновенной вспышкой, которые следовали почти без перерыва. Пайпер очень хотелось жить.
Она всегда считала, что если тысячи людей каждый год умирают от рака, то она должна быть исключением, тут какая-то ошибка. И теперь чувствовала себя виноватой: ведь у нее появилась возможность перехитрить смерть. Это чувство преследовало ее, не давало покоя. Она очень хотела жить — но что, если она никогда больше не увидит своих девочек? Ведь, по словам Отам, встречи с ними лишь возможны — что, если в этом странном месте с перекошенным временем ее не ждет ничего, кроме вечной тоски по семье? Пускай она не увидит больше Уилла, с этим она готова смириться. Все супруги и влюбленные задумываются о том, как они станут жить, когда придет день навсегда расстаться с теми, кого они любят. Это мучительно больно, но тут нет ничего неестественного, с этим можно справиться. Без Уилла Пайпер могла бы жить, хотя пришлось бы нелегко. Но без девочек? Еще надо ой как подумать.
Пайпер успела познать истину о том, что нет в мире выше любви, чем материнская, любовь к мужчине в сравнении с ней бледнеет. Как она сможет жить, если не будет знать, все ли у них в порядке, не угрожает ли что? Разве можно быть счастливой, не зная, счастливы ли они? Если она умрет, они станут для нее недостижимы. В том же мире они будут мучительно близко, но как дотянуться до них? Пайпер не знала, что делать. В общем, решила она, надо поговорить со всеми, раскрыть перед ними свою тайну и попросить совета.
На следующее утро Пайпер настояла, чтобы семья собралась завтракать вместе за старым кухонным столом, который принадлежал еще ее прабабушке. Она сама едва притронулась к еде: проглотила кусочек поджаренного хлебца и выпила полстаканчика разбавленного сока. Когда все позавтракали, Пайпер выпрямилась на стуле и сложила руки на коленях.
— Друзья мои, — начала она, — мне надо с вами кое-что обсудить.
Уилл сразу испугался, зато Сильви оживилась и навострила ушки:
— Что такое, мамочка?
— В общем, мне нужно принять одно важное решение, а поскольку оно касается всех вас, мне кажется, я должна посоветоваться с вами.
Страх в глазах Уилла сменился паникой, ему показалось, он понял, к чему она клонит, и Пайпер, заметив это, быстро продолжила:
— То, что я сейчас вам скажу, может показаться вам совершенным безумием. Но я прошу вас всех постараться сохранить объективность. Уверена, что у вас это получится. — Она обернулась к дочерям. — Сильви, Сайбан, запомните эту минуту. Это очень важно. Сейчас от вас требуется, чтобы вы рассуждали как взрослые женщины, может быть, в первый раз в вашей жизни.
Продолжить она не успела — ее нервно перебил Уилл:
— Пайпер, а ты не считаешь, что сначала ты должна обсудить это со мной? А уже потом поговорить с девочками?
Пайпер посмотрела на него так, будто он произнес какую-то чушь, и сказала: