– Конечно, объясните! Только сначала документики попрошу…
– Вася, Артём Петрович, что здесь происходит? – раздался удивлённый голос Любы, которая наткнулась на дородное тело старшего полицейского у входа в своё купе.
– Любочка! – одновременно сказали все трое, только Ирина Вячеславовна с видимым облегчением, Артём Петрович с нежностью, а Василий – с восторженным трепетом.
– Ирина Вячеславовна, они вас обижают? – сразу вникла в суть обстановки девушка. – Ребята, это Ирина Вячеславовна Колесникова, моя гостья. Произошла ошибка с её билетом – не по её вине! – поэтому я позволила Ирине Вячеславовне, исходя из её семейных обстоятельств, разместиться в моём купе.
– Но… – начал было Артём Петрович, но его перебил пылкий Василий.
– При чём тут билет, она деньги хотела стащить, Люба! – горячо воскликнул он, кивая на раскрытую тетрадку. – Я её за руку поймал на месте преступления!
– Ну что ты, Вася! – с укором сказала Люба. – Я попросила Ирину Вячеславовну во время моего отсутствия продавать пассажирам печеньки, вот она и продавала. А тетрадку с выручкой я ей сама показала.
– Но как же так! – Василий нехотя разжал пальцы, выпуская руку пассажирки. – Нельзя быть такой доверчивой, Люба!
– Разве я доверчивая, Артём Петрович? – обратила Люба серьёзные глаза на старшего охранника.
Тот не раздумывал ни секунды.
– Нам у тебя поучиться ещё нужно, понимаешь, в людях разбираться! Ну, Василий, чего стал? Извиняемся перед гостьей нашей Любочки и уходим!
– Но я… – парень покраснел.
– Вася! – строгим голосом произнесла Люба.
– Простите нас, пожалуйста… – Василий, ещё гуще краснея, повернулся к женщине. – Мы неправильно разобрались в ситуации и…
– Да ладно, чего уж там, – выдохнула облегчённо Ирина Вячеславовна. – Я бы на вашем месте почище скандал закатила. Так что я ещё легко отделалась!
– Всё-таки внешность не всегда обманывает, понимаешь, – Артём Петрович усмехнулся в свои усы. – Прошу и я прощения, уважаемая Ирина Вячеславовна. Виноват и готов понести наказание!
– Ну что вы, Артём Петрович! – женщина смутилась.
– А вот я придумала для вас наказание! – весело сказала Люба.
И она прошептала что-то в ухо старшему охраннику. Тот улыбнулся понимающе.
– Будет сделано, госпожа начальница! Василий, кругом шагом марш!
Мужчины ушли. Ирина Вячеславовна обессиленно рухнула на полку. Люба присела с ней рядом.
– Господи, как я перепугалась!
– Это моя вина, Ирина Вячеславовна! Надо было мне сразу предупредить ребят. Простите меня, пожалуйста! И за себя, и за это страшное недоразумение…
– Она ещё и извиняется! Вы что, Любочка, святая вы душа, я сама во всём виновата! Сначала с билетом недоглядела, потом вас подставила, да ещё и это…
Тут женщина порывисто обняла девушку и всхлипнула. Та ответила на её жест ласковым поглаживанием по плечу.
Жизнь продолжалась…
А ужинали обитательницы служебного купе с размахом. Видимо, в этом и заключалось наказание для осрамившейся службы охраны – они натаскали из вагона-ресторана столько еды, что у Ирины Вячеславовны опять навернулись слёзы на глаза. Во-первых, от благодарности, а во-вторых – уж очень она любила вкусно поесть. Денег мужчины не взяли ни от гостьи, ни от самой Любы и даже обиделись немного на девушку, но покидали её купе, впрочем, в самом прекрасном расположении чувств. Особенно Вася, который никак не мог оторвать своих глаз от Любы. Артём Петрович тоже посматривал с некоторым смущением на… Ирину Вячеславовну, но это, конечно, происходило только от чувства своего стыда за недавнее подозрение в её адрес.
Ужин проходил в обстановке покоя и тишины. Пассажиры не беспокоили хозяйку вагона, только изредка кто-нибудь из них мелькал за дверью, проходя за горячей водой или другими надобностями, и, бросая взгляд внутрь служебного купе, мог видеть мирно ужинающих женщин и слышать обрывки их разговора.
– …Сама-то я деревенская, Любочка, всё детство провела в отчем доме на земле, но как уехала учиться, путь обратно позабыла… – вздыхала старшая из собеседниц. – Нет, сначала-то навещала родителей, два раза в год, в каникулы, потом реже, а потом и вовсе раз в пятилетку приезжала. Неблагодарная я дочь!
– У вас ведь своя семья появилась, дети, внуки, забот полон дом…
– Это правда, но всё же не может являться оправданием… А год назад умер отец, ему уж девяносто три было. Тут-то я и спохватилась. Хотела маму в город забрать, чтобы хоть оставшееся у неё время вместе провести, но не тут-то было. Заартачилась мама, не покину, мол, собственный дом и могилу мужа, и всё тут. Уговаривали мы её с братом, да какой там! Упрямая! Вот и наезжала я к ней раз в месяц, а то и чаще, с братом по очереди. А неделю назад заболела наша мама, воспаление подхватила. Сначала вроде ничего было, а потом всё хуже и хуже. Вчера совсем нехорошо стало, брат и позвонил мне, мол, приезжай, Ира, плохи дела. А у меня-то Алёнка, внучка от старшего сына, гостила! Сын с невесткой по делам в другой город уехали, а мне мою Алёнушку оставили на недельку. Пришлось им срочно возвращаться, – женщина вздохнула. – Вот не знаю теперь, в каком состоянии мать застану. И застану ли…