– Я тебя не люблю.
И в этот момент над их головами моргнул фонарь, на миг погрузив их в темноту. Она не увидела, что выражали его глаза в то самое мгновение, когда она произнесла эти слова, но уже в следующее его брови снова начали хмурится.
Только сказав это она поняла, что натворила. Ей не верилось, что она смогла это произнести, и она была уверенна, что сфальшивила. Что сейчас он посмеется ей в лицо и крепко обнимет, а потом скажет что-то вроде «Аха, Леля, теперь я тебя никогда не отпущу. Теперь не убежишь» или «Какая же ты врушка, Леля». Но его руки начали медленно сползать с ее плеч, взгляд притупился. Он уже смотрел не на нее, а куда-то в сторону. Фонарь моргнул еще раз. Ей хотелось закричать: «Дурак, это не правда! Как ты можешь в это поверить!?». Но голос сорвался. Она начала задыхаться.
Между ними как будто начала расти стена, она это почувствовала. Его руки уже ее не держали, он положил их на капот своего автомобиля. Секунду Леля мечтала о крепких металлических цепях, которые смогли бы связать их и не позволить ей больше убежать. Она жадно впивалась глазами в его глаза, пытаясь углядеть в них хоть толику той привычной нежности и любви, с которыми он всегда смотрел на нее. Но там было пусто и теперь он даже не смотрел в ее сторону. Казалось, его заняли какие-то свои мысли, в которых для нее больше не оставалось места. И она бросилась бежать. Убегала прочь как в их первую встречу, только теперь он уже ее не догонял. Леля бежала и кричала про себя, что это только сон и не взаправду. Такого просто не может быть!
Когда ее поглотила арка, единственный во всем районе фонарь, освещавший улицу Завагзальную по адресу 58 погас. А вместе с ним погас и тот маленький мир, под которым спались двое влюбленных среди погибшего несуществующего мира.
Пролог
Оставшись в темноте Андрей просидел на капоте своей машины еще какое-то время, задавая себе всего один единственный вопрос – да как такое вообще могло произойти? Когда она убежала, а в воздухе и след простыл ее малинового шампуня, всего минуту назад круживший ему голову, он вдруг почувствовал, что ничего страшного не произошло. То, что полчаса назад казалось ему важнее всего на свете, сейчас не имело никакого значения. Он рассмеялся и провел рукой по затылку, как будто стряхнул с него опавший лист. Чувства к ней показались ему бредовым навождением, приворотным зельем, действие которого чудесным образом прошло в эту ночь. И теперь ни запах ее волос, ни звук ее голоса не мог затронуть в его остывшем сердце ни единой струны.
Он вдруг подумал, что если она сейчас вернется, покажется из темной арки и посмотрит на него своими гигантскими глазами, ему придется что-нибудь ей соврать, чтобы слиться – такой чужой и ненужной она предстала его глазам.
Позднее он вспомнит о ней всего однажды, когда у него появится другая девочка. Андрей подумает, что ту, к которой он приезжал в другой конец города, чтобы вытащить из дома ну хотя бы на пять минут, любить было все ровно, что любить звезды. Кажется, что она так близко, рядом с тобой, а на самом деле в тысячах световых лет от твоего касания.
А Леля встретит самую холодную зиму в своей жизни. Выскочив сквозь арку, разгоряченная от рыданий, она попала под холодный почти зимний ветер. Перевалило за полночь – а значит первое ноября. Холодный воздух обжог ее горло, остудил тело. Ей казалось, она убегала от чего-то страшного за ее спиной, а осознание того, что за ней никто не гонится причиняло ей невыносимую боль. Она впала в безумие. Лихорадка охватила ее на пару недель. И в бредовых снах ей снилось, что за ней явился монстр, который поселился под аркой. Просыпаясь и осознавая то, что это был лишь сон она повторяла себе, что там ходить больше нельзя, под аркой случилось что-то страшное. Она забыла об Андрее и все связанное с ним выскочило на время болезни из ее памяти. Ей снился какой-то парень. Он пришел за ней, чтобы забрать ее и долбился им в дверь. Леля не понимала кто он, но боялась открыть ему, потому что тогда бы он увидел в какой убогой квартире она живет и мог передумать ее красть.
Когда простуда улеглась, она проснулась совершенно другим человеком. Каждый раз вспоминая о случившемся, на ее глазах наворачивались слезы. Она бросила работу, замкнулась в своем маленьком мире за шкафом и целыми днями плакала, не веря тому счастью, которое было в ее руках. Теперь ей уже не казалось таким страшным то, что ее квартира напоминает дырявый старый сундук, что ее мама алкашка, а сама она спит за шкафом.