Спустя еще неделю невыносимых мыслей и терзаний, она нашла чем заполнить пустоту в своей душе. Ей становилось легче, когда она писала письма. Писала, как будто бы ему, но ни разу не решаясь назвать его по имени. В какой-то момент в ней вспыхнула надежда, что все еще может вернуться. Что они снова будут вместе. Она писала и думала о том, как он читает все, о чем она молчала. Как прощает ее за все и прижимает к себе. Это стало для нее лучиком света в темном царстве. Она как затерявшаяся лодочка плыла на бледный огонек мерцающего во тьме маяка по темным волнам холодного, но уже такого спокойного синего океана. Реальности для нее не существовало, она выбилась из привычного мира и даже спустя годы не сможет дать себе ответ в какой момент умерла ее мама.
Ее похоронили в деревне рядом с бабушкиной могилой среди сосен в холодной, промерзшей земле. Приехал дядя, хотел забрать Лелю к себе, но она наотрез отказалась покидать свою квартиру. Для нее оставалась одна задача – писать, писать, писать. Она сидела бесконечными ночами на мамином диванчике, укрывшись всеми одеялами, которые были у них дома и рассказывала ему все с самого начала. О том, как в первую их встречу он спас ее от смерти, как он своей любовью зажег звезды на нее пустом черном небе, а его темные глаза стали самыми светлыми в ее жизни. В квартире было невыносимо холодно. Синими лунными ночами, она вытаскивала из своего матраца вату и затыкивала ей щели на сквозящих окнах, на которые падали и тут же замерзали ее хрустальные чистые слезы.
Вскоре по всему двору разошлась новость, что в первом подъезде в квартире с потерявшимся номерком осталась совсем одна осиротевшая девочка. Люди приносили ей еду, которую Леля находила под дверью. Тетя Наташа привезла для нее много теплой одежды и вязанные носки. Но она почти не ела и за зиму похудела на несколько килограмм. С наступлением весны с деревни снова приехал ее дядя. Все, что он говорил девочка впитывала в себя, как губка. Нужно было продавать квартиру, как только ей исполнится восемнадцать лет. За нее накопился слишком большой непосильный долг. Он начал разбираться с документами, а от Лели требовалось навести порядок. Все, что бы ей сейчас не сказали, она принимала как должное, не в состоянии сама разобраться со своей жизнью.
Она перестала писать Андрею. С каждым днем, приближающим ее ко дню рождения, ей все меньше и меньше верилось, что тут можно что-то вернуть. Когда с тряпкой в руках, отмывая копоть на подоконнике или стене над плитой, она представляла, что не сбеги она от него, скоро наступил бы день их свадьбы, ее каждый раз ломало напополам, и она падала на мокрый деревянный пол, обливаясь жгучими слезами. Это сводило ее с ума. Иной раз она и вовсе не верила, что он был в ее жизни. Но боль, не покидающая ее день ото дня, не давала забыть, что все случившееся было на самом деле.
Тетрадь провалялась, спрятанная в ее вещах вплоть до тридцатого июня. Это была последняя ночь, которую она проведет в своем сундуке. Квартира уже была продана, а на ее счете в банке лежала крупная сумма денег, наличие которой она еще не успела осознать. Леля купила билет на поезд и завтра утром должна была освободить квартиру. У нее была возможность переночевать в гостинице, но она вернулась назад. Ей хотелось попрощаться. И сидя на широком, коротеньком диванчике, на котором когда-то спала ее покойная мать, среди серых холодных стен и битых стекол, в которые так знакомо бились ветви, растущих под ними деревьев, она думала о надписи, оставленной за спинкой шкафа. Все-таки, права она была – все всегда проходит. На свете нет ничего постоянного, ничего чтобы задержалось с нами навечно. Все проходит, как дождь, как утренний туман. Завтра ей предстояло навсегда распрощаться с этим местом, с этим городом. Она была совершеннолетней, у нее были деньги на приличное существование, а впереди простилалась целая жизнь.
На последок она вышла прогуляться по знакомым улицам, чтобы попрощаться и с ними. И впервые за это время вернулась назад через арку. Воспоминания нахлынули на нее новой волной, но не они заставили ее застыть на месте и простоять так, потеряв счет времени. Слезы бежали по ее щекам, падая на освещенную под ногами дорогу. Фонарь снова работал. Его починили.
Леля прибежала домой и всю ночь писала. Ей было страшно, что утро наступил слишком быстро, и она не успеет сделать то, что задумала. Если их фонарь светит, значит ничего не потеряно, значит все еще можно вернуть. Их фонарь, в котором они оставались одни среди погибшего несуществующего мира…