— В основном это представитель среднего класса, — ответил он. Помолчав, пояснил: высшего среднего класса, который ездит на заработки в арабские страны, а потом покупает земельные участки по новым, поднявшимся ценам. Но и интеллигенция нас тоже читает. Это все касается английского издания, его тираж составляет 60 тысяч экземпляров. А вот тираж на телугу — 20 тысяч — предназначен совсем для другого люда.
Осмотрев типографию, мы с Кишаном вышли на улицу. Шел дождь, и за его пеленой вдали мерцали огни многоэтажных башен.
Бангалор. Откуда взялись эти причудливые скалы и горы из круглых глыб? Будто только что прошел по зеленой равнине гигантский самосвал и рассыпал там и тут гигантскую гальку, обронил куски великаньей щебенки. Трудно представить, что это — так называемые останцы, что время миллионы и миллионы лет сравнивало здесь с землей огромный горный массив и все еще не справилось со своей чудовищной работой. Иногда камни-рыбы, камни-птицы, камни-шары плотно окружены добротными избами и ветхими хижинами придорожных деревень, иногда они тяжело нависают над залитой солнцем лентой шоссе, небрежно брошенной на изумрудный ковер посевов.
Где-то здесь любил охотиться в одиночку раджа Вира Баллала Райя. Однажды его, голодного и злого после неудачной охоты, приютила на ночлег и накормила необыкновенно вкусными бобами старая крестьянка. С тех незапамятных времен несколько соломенных хижин и получили название «Бенгалуру», что значило «Деревня вареных бобов». Это имя и получил город, заложенный в 1537 году махараджей Кемпе Говда. Правда, сегодня слово «Бенгалуру» применяют лишь ревнители языка каннада и иногда советские картографы. В Дели, например, этого слова просто не поймут. Да и в Карнатаке люди, говорящие по-английски, называют свою столицу «Бангалор».
Бангалор начинается сразу, стремительно подчиняет вас своему быстрому ритму, и через несколько минут вы уже не удивляетесь европейскому лоску улиц, соразмерности образующих их домов, гармоническому сочетанию стилей различных эпох, внутреннему единству белых индусских храмов с богами на крышах, колонн классического ампира и взметнувшихся к небу современных башен. Как и во многих индийских городах, здесь на каждом шагу встречаешь проявления самых различных укладов и религий, острые социальные контрасты. И все же слово «разноликий» не подходит к Бангалору. Профиль его определенен и характерен.
Трехмиллионный город, несмотря на свои размеры, компактен, наряден, хорошо ухожен. Нищих не видно. В толпе много оживленной, красивой молодежи, отмеченной печатью относительного достатка. Улицы запружены легковыми и грузовыми автомобилями, минитакси, встречаются, как и в Мадрасе, и в Дели, двухколесные пролетки-тонги, запряженные лошадьми. Но движется все это куда более упорядоченно и спокойно, чем в других индийских городах.
Вообще, с первых минут пребывания в этом городе начинаешь отмечать про себя его несоответствие привычным индийским стандартам. Временами Индия здесь не ощущается вовсе: вас обступает абстрактно-урбанистический антураж. Однако очень скоро вы привыкаете К этой новой для вас Индии — болев современной, более развитой, более энергичной.
— По образованию мы в Индии — номер один, — перечислял, загибая мясистые пальцы, мистер Муниаппа, — по научным исследованиям — город номер один, по электронике — номер один, по женской эмансипации — номер один, по космическим исследованиям…
— Но по населению вы пока еще номер пять, — поддел я его. Воинственные усы мистера Муниаппы, руководителя отдела общественных связей бангалорской городской корпорации, протестующе вспорхнули:
— Очень скоро мы перегоним Мадрас и будем четвертыми. В течение десяти лет население Бангалора удвоится. Город растет стремительно. У нас ведь не просто промышленность, но самые передовые ее отрасли. Тяжелое машиностроение, электроника, авиационное производство. Мы делаем телефонное оборудование для всей Индии.
Было что-то залихватски-гусарское во всем облике мистера Муниаппы. В его патриотизме чувствовались прямо-таки техасские нотки, хотя все, что он говорил, конечно же соответствует истине. Бангалор, действительно, развивается весьма динамично, и его развитие несколько опережает развитие страны в целом. Как бы спохватившись, мистер Муниаппа вдруг спокойно обрисовал проблемы, стоящие перед бангалорцами. Быстрый рост населения, сорок процентов которого составляет рабочий класс, требует неуклонного расширения жилищного строительства. Уже созданы и создаются города-спутники. В сотрудничестве с различными предприятиями мощная организация БиДиЭй — управление по развитию Бангалора — разворачивает широкие работы по усовершенствованию системы транспорта и водоснабжения города. Бетонные трубы метрового сечения протягиваются к реке Кавери в районе Майсура. Оттуда, с расстояния в 130 километров, будут подаваться в город 30 миллионов галлонов воды. Будет проложена еще одна, третья, линия гигантского водопровода, которая увеличит поступление воды в Бангалор до 50 миллионов галлонов. Средства для этого выделили правительство штата Карнатака, Корпорация по страхованию жизни и центральное правительство. Часть расходов оплачивает Международный банк реконструкции и развития.
Главный язык штата — каннада. Однако быстрый и постоянный рост промышленности в Бангалоре притягивает огромное количество рабочей силы из самых различных уголков Индии. И сегодня каннада уже не является доминирующим в столице штата, хоть и занимает по распространенности первое место. Мистер Муниаппа назвал Бангалор космополитическим городом, добавив тут же, что в отличие от других индийских городов здесь сравнительно редки распри на религиозно-коммуналистской основе и что и в этом отношении столица Карнатаки является в Индии «намбер уан» — номером первым. Но и здесь, несмотря на эмоциональность, он не допустил преувеличения, ибо рабочий город и в самом деле быстрее, чем, скажем, торговый или чиновничий, ломает кастовые и национальные перегородки. Последним «намбер уан» из тех, которыми убивал меня мистер Муниаппа, было количество кинотеатров в городе —130. Если бы основатель города Кемпе Говда знал, что улица его имени, просторная и прямая, будет полностью застроена огромными кинотеатрами, он, наверное, не был бы слишком разгневан. Махараджа любил представления, особенно связанные с танцами, а в бангалорских фильмах их хоть отбавляй.
Культурная жизнь Бангалора протекает, однако, не только в стенах 130 модерновых сооружений, осененных неоном реклам. На языке каннада существует и развивается литература, обретающая традиции и постепенно освобождающаяся от английского влияния. В Бангалоре живет много крупных поэтов, музыкантов, актеров.
Сурендра — банковский служащий. Однако сердце его давно и безоговорочно отдано театру. Этот невысокий, сухощавый, смуглый молодой человек с сверкающими глазами кровно заинтересован в развитии театра на языке каннада.
— Наш профессиональный театр еще очень молод, он только рождается, — говорит Сурендра. — Мы ощущаем острую нехватку профессиональных пьес, посвященных ключевым социальным проблемам. Есть пара школ драмы, есть настоящие энтузиасты вроде К. В. Суббаны, есть несколько трупп, есть, наконец, объединение «Самудайя», организующее спектакли на улицах и площадях. Но театра, такого, как, скажем, в Западной Бенгалии или Керале, еще нет. Тем не менее мы создаем короткие спектакли, посвященные такому тяжелому пережитку, как обязательная выплата приданого родителями невесты, воюем против коррупции…
Город жадно впитывает культуру. Он и создает ее. Музыкальные ансамбли Карнатаки пользуются большой популярностью и за ее пределами. Не обходится и без курьезов, попадающих, конечно, на страницы печати. Однажды управление водоснабжения и канализации соседнего штата Тамилнаду пригласило известного карнатакского скрипача Вайдьянатхана, дабы последний смог умилостивить своим искусством бога дождя и спасти район Красных холмов от ужасной засухи. Бог дождя, вопреки ожиданиям руководителей управления в Мадрасе, не обратил ни малейшего внимания на потрясающую музыку Вайдьянатхана… Как и повсюду в Индии, в Бангалоре нередко натыкаешься на соседство современности с древностью — идет ли речь об архитектуре, театре или быте. Музыкант, взывающий к милости бога дождя, живет в том же городе, что и летчик-испытатель Ракеш Шарма, который совершил полет в космос.