Каждый случай расправы с хариджанами прогрессивная индийская общественность воспринимает как оскорбление принципов, на которых строится республика. Вся страна с ужасом рассматривает в газетах фотографии изуродованных трупов. Разумеется, читающая страна. Политические деятели обвиняют друг друга в попустительстве насилию. В парламенте депутаты гневно требуют от правительства положить конец жестокостям на почве кастовых предрассудков. «Начнем наступление на кастеизм», «Покончим с нравственной проказой!», «Освободимся от проклятия прошлого!»- взывают заголовки статей в прогрессивных журналах. Несмотря на широкую гласность, на сравнительную легкость выявления преступников в деревне, где все на виду, изуверы, убивающие хариджанов, чаще всего избегают возмездия.
Тяжелое положение хариджанов вызывает все большую тревогу у прогрессивно мыслящей Индии. Эта тревога весьма обоснованна. Мрачное наследие прошлого широко используют в своих интересах внешние силы, пытающиеся дестабилизировать обстановку в Индии, подорвать ее внутреннее единство. В печати не раз публиковались сообщения о крупных средствах, направляемых индийским мусульманским организациям определенными кругами Пакистана, некоторых арабских стран и исламских объединений Лондона и Европы, связанных с транснациональными монополиями. Эти средства, исчисляемые, как утверждают, миллиардами долларов, предназначены для массового обращения в ислам доведенных до отчаяния хариджанов. Переход в ислам создает у них иллюзию освобождения от постоянных унижений. Весть об обращении в ислам всего населения деревни Минкашипурам под Мадрасом обсуждалась многими газетами и еженедельниками. И конечно же, она была темой взволнованных речей в парламенте. Зарубежные поборники распространения ислама планируют в ближайшие 5 —10 лет обратить в эту религию 80 миллионов хариджанов. Не имея ничего против ислама как такового, парламентарии, однако, усматривают в такой перспективе огромную опасность для страны в целом. Ведь резкое изменение в количественном соотношении индусского и исламского населения в стране поведет к усилению столкновений на религиозной почве, затормозит процесс интеграции.
Призывы прекратить жестокости по отношению к хариджанам, реформировать индуистские религиозные установки, обеспечить хариджанам равенство с представителями других каст, приобрели в интерпретации некоторых индусских ортодоксов коммуналистскую окраску: не надо, мол, заталкивать хариджанов в ислам.
Сейчас, пожалуй, нет политической партии, которая не была бы согласной с тезисом правительства о необходимости создания эффективной системы защиты хариджанов.
Десятки раз написав это слово, я до сих пор не расшифровал его с достаточной полнотой.
Кто же такие хариджаны и от кого их надо защищать? Этот вопрос я задал профессору университета имени Джавахарлала Неру Бипану Чандре, пользующемуся огромным авторитетом в области социологии и общественных наук. Однако для того, чтобы его ответ прозвучал для читателя убедительно, мне придется кратко описать систему иварн и каст, существующую в Индии с незапамятных времен, упоминаемую и в древних ведах, и в «Махабхарате», В одном из гимнов Ригведы варны, соответствующие крупным сословиям, уподоблялись частям человеческого тела. Брахманы — его рту, кшатрии — рукам, вайшья — торсу, шудра — ногам. Так делила Ригведа социальные функции между соответственно духовенством, военными, торговцами и рабочим людом. С возникновением новых сфер деятельности, с развитием общества варны стали делиться на касты и подкасты. Сложность и многоплановость социального развития повела к образованию жестких перегородок между отдельными кастами. Стали появляться все новые и новые касты, в большинстве своем уже не имевшие прямого отношения к варнам.
Крупнейшие политические деятели Индии всегда подчеркивали, что кастовое деление является тормозом общественного развития. Отмежевываются от него и некоторые религиозные ортодоксы, утверждающие, что кастеиты просто-напросто неправильно понимают Ригведу.
Премьер-министр Индии Индира Ганди постоянно выступала против всех форм национального и кастового разобщения. Она не раз провозглашала борьбу против коммунализма одной из главных забот своего правительства.
Возникновение так называемых «неприкасаемых» явилось одним из самых тяжелых последствий кастовой дифференциации в Индии. Махатма Ганди резко выступал против дискриминации «неприкасаемых», считал неприемлемым даже этот термин. Именно он ввел в обиход выражение «хариджан», что значит «дитя бога».
После завоевания Индией независимости начался медленный и трудный процесс ослабления кастовой обособленности. Он стал интенсивно развиваться в городах. Процесс урбанизации внес отрадные изменения в кастовые отношения. Люди вместе учатся, вместе работают, у них все больше общих интересов, никак не связанных с их кастовой принадлежностью. Аграрные реформы, ограничение крупного землевладения, осуществление правительственных программ помощи беднейшим слоям населения несколько улучшили положение списочных каст и племен. Списочные получили известные льготы, о некоторых из них читателю уже известно. Существуют определенные нормы представительства хариджанов в выборных органах и государственных учреждениях. Однако, как заметил один из моих собеседников, ни эти льготы, ни отмена неприкасаемости индийской конституцией и предоставление хариджанам широких гражданских прав не смогли ликвидировать кастовую нетерпимость. Она проявляется в индийской жизни на каждом шагу, постоянно создает острые конфликты. На протяжении многих недель вся Индия с волнением следила за драматическими событиями в штате Гуджарат. Студенты, представлявшие высшие касты, начали кампанию протеста против решения правительства штата о продлении практики резервирования мест для детей хариджанов в Ахмедабадском медицинском колледже. Состоятельные брахманы, поддержанные правыми организациями, развернули настоящую травлю хариджанов штата. Дело, как всегда, не ограничилось криками. Кастовые фанатики сожгли 24 дома хариджанов в деревне Уттарсанда. В ответ рабочие-хариджаны 65 текстильных фабрик Ахмедабада объявили забастовку протеста. Волна насилия прокатилась по Гуджарату. Резко осудив экстремистов, правительство заявило, что оно и впредь будет продолжать политику резервации мест в учебных заведениях для хариджанов и представителей других отсталых и угнетенных групп населения.
В 1981 году, когда крупные землевладельцы натравили на батраков-хариджанов, потребовавших два килограмма риса вместо одного на семью за день работы, банду головорезов и погибло 24 человека, тогдашний министр внутренних дел, нынешний президент Индии Заил Сингх предложил в парламенте вооружить хариджанов в тех районах, где их жизни и имуществу создалась угроза.
Но вернемся, наконец, к вопросу, который я задал профессору: кто же такие сегодня хариджаны и от кого их следует защищать.
Бипан Чандра формулирует свой ответ как педагог, пытаясь быть предельно точным и вместе с тем хорошо понятым.
— Хариджаны, составляющие около четырнадцати процентов населения Индии, — это в основном, безземельные и малоземельные крестьяне, подвергающиеся жестокой эксплуатации со стороны средних и крупных землевладельцев. Часть их уходит на заработки в города, где также подвергается страшной эксплуатации. Сложность вопроса состоит в том, что в эксплуатации труда хариджанов в деревне принимает участие и некоторое количество бедняков, принадлежащих к высоким кастам. Защищать хариджанов надо прежде всего от крупных землевладельцев и кулаков, а с бедняками их надо объединять, объясняя и тем и другим коренную общность их интересов. Попытки объединять хариджанов исключительно на кастовой основе — против более высоких каст — могут объективно быть только реакционными. Некоторые политические партии как раз и пытаются затушевать классовые противоречия путем выпячивания кастовых. Этим же занимаются и крупные землевладельцы.
Одни правительственные меры по защите хариджанов, какими бы эффективными они ни были, не смогут уничтожить кастовую дискриминацию в стране. Борьбу против этого чудовищного явления должен вести весь народ Индии. Каждый гражданин в меру своих сил должен противодействовать кастовому произволу.